Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист. - стр. 36

У меня как раз корреспондент столичной газеты брал интервью, за два дня до трагедии с «пешкой», так ему привели официальные данные нашего штаба. За месяц мы уничтожили порядка сорока тысяч солдат и офицеров противника. Правда, это цифры убитых и раненых, и подтверждённых свидетелями. Плюс уничтожено порядка двухсот орудий, в основном тяжёлые, около трёх тысяч грузовых автомобилей, порядка ста танков и других бронемашин. То есть, полк «СБ» у меня работал чисто по пехоте, штабам и складам, а «сушки» по технике и артиллерийским дивизионам. По передовым войскам где наш корпус воевал. Правда, не всегда летали, когда погода не позволяла, когда обслуживание шло, или бомб не завезли. Но вот столько набили. Не зря же нас считали самой результативной дивизией. О нас часто пишут, и вот столичная газета нами интересуется, это ли не результат? Астахов также понимал, насколько моя дивизия выбивалась из общего строя, подготовлена и уникальна, и сводки по нашим действиям внимательно читал, эти сводки в Москву уходили, я точно знал. Именно он, когда через его голову передавали мне приказ о переводе одного из полков, было разок сразу два полка, в другие дивизии, бил по рукам тем, кто это делал. Ну да, в других местах стачивали свои полки в ноль, оглянулись, у Шевченко потерь нет, а давайте отожмём какой полк, и его в ноль сточим? Так что с этой стороны я был прикрыт. Сразу Астахову звонил, когда такой приказ получал. А там уже он разбирался.

Ну и по Северу. Финляндия в войну тоже вступила, бои идут, будет тут блокада Ленинграда или нет, предсказать не могу, время покажет. Хотя я писал аналитические записки, их по секретной части отправляли в Генштаб, там о такой возможности описал. Как и о возможном большом голоде в городе с тысячами смертей гражданских. Ну в принципе всё. Хотелось бы снова посетить англичан в Африке, да в Белоруссии побывать, на захваченных бывших аэродромах ВВС РККА, на их складах и топливных базах, набрать нужного, пока немцы это всё не утилизировали, но пока не получается. Вот на этих мыслях и уснул, лёжа на носилках, врач так велел. Укачало.

А так, по прибытию в санитарную машину занесли, тут мой врач передал всё встречающим, тоже двое в халатах были, меня на носилках вынесли, как будто я присмерти и сам ходить не могу. Бойцы выносили, в машину и дальше около часа везли. Часто крутились по улочкам. Ну и наконец занесли в здание и в палату. Кстати, было уже светло. Шесть утра примерно. Действительно Кремлёвская больница, одноместная генеральская палата. Ирине сообщили, прибежала к одиннадцати дня, когда меня уже осмотрели врачи, и даже несколько снимков сделали, рентген. На предмет повреждений внутренних органов. Ну я понимаю их озабоченность, но мой диагност показал, что там всё в норме. Та только охнула, когда меня на койке увидела. Долго плакала. Пришлось успокаивать, говоря, что я в порядке. Это врачам просто мой вид не нравиться. Та оставляла детей на соседке, и ухаживала за мной. Так потихоньку и восстанавливался, особо я лекарский амулет не использовал, зато за пять дней зарядил два накопителя, и третий пока на зарядке. За пять дней было немало новостей. Дивизию у меня всё же отобрали. А всё просто, представили к званию генерал-лейтенанта, и я был повышен в чине, а генерал-лейтенанты дивизиями не командуют. Ермак принял, ему полковника дали. Тот дивизию от и до знает, кому ещё как не ему? Ну и награда меня нашла. Вторая Золотая Звезда Героя, получу, когда восстановлюсь. А пока в резерве нахожусь, и куда назначат, когда из больницы выпустят врачи, пока не знаю.