Спасти красноармейца Райнова. Книга девятая. Возврат долга жизни - стр. 5
А попал я в старшего лейтенанта-танкиста. Прямо с передовой, санитарным поездом в Москву. За три дня довезли. Обгорел сильно, объятым пламенем выкатился из танка. Хорошо бойцы рядом были, потушили и эвакуировали. Повезло. Однако девяностопроцентный ожог кожи. Выжить в таком случае практически невозможно. Да старлей и не выжил. Где служил и кем выяснить не смог, но привезли из-под Луцка, второго июля, сегодня четвёртое было, видимо то самое знаменитое крупное танковое сражение. В Москве хороший ожоговый центр, потому похоже и сюда. Ну и данные нового тела, Геннадий, тёзка мой. Так вот, Геннадий Владимирович Юрченко. Девятнадцатого года рождения, двадцать три года, родом из-под Киева. Сирота. Это всё что узнал. Однако на мой взгляд и этого достаточно на первый раз. Узнал также что с глазами, почему повязка. Глаза пострадали от огня, слиплись веки, уже была операция, аккуратно разрезали, и вот теперь держат тряпицу с мазью. Чёрт, а до живу я до открытия хранилища с амулетами? Начинаю сомневаться. Попросил колоть морфий почаще, тогда шансы есть, хотя отравление организма от ожогов, тоже было, состояние ну очень плохое, но я крепился, терпел и ждал.
***
И ведь дождался. Эти семь дней прошли для меня ну очень тяжело. Чтобы отвлечься, я мысленно решал разные шарады и математические задачи. Развивал память специальными упражнениями. Кстати, мозг с моим не сравнить, с прошлым телом, его серьёзно нужно прокачивать, чем я и занимался всё это время. Отвлекало действительно здорово, думаю тут уколы помогли и вот такое моё время провождение. Дотянул. Сложнее всего лежать без движения, даже на бок не давали лечь, всю спину отлежал. Сиделка, часто бывала, а в палате нас восемь, все с ожогами. Палата безнадёжных, как ещё называли, постоянно стоны слышал. Главное хранилище штатно открылось через два дня, как я очнулся в новом теле. Проснулся, будили, а кормили с ложечки, и обнаружил флажок на сетчатке левого глаза, в левом углу. Хотя зрения не было, думаю повреждены глазные яблоки, темнота. Уже снимали повязки, чтобы новые наложить, так я сказал, что мутно, но вижу. Сразу с нуля запустил кач, то что кормили, не помешало. Теперь ещё пять дней ждать. А через пять дней и внутреннее открылось. Разбудило меня звоночком сигнала, ночь была. Ну я сразу и приступил к работе, достал и первым делом приписал к себе все три амулета. Я весь в бинтах с мазью, а нужна кровь. Так прикусил язык, и больше на ощупь, верёвку с левой руки убрал в хранилище, и вот так по очереди совал амулеты в рот, нащупывал языком руну активации, и активировал амулеты. Ждал когда их флажки появятся на сетчатке глаза. Причём начал с лекарского. Это брошь, сразу опознаешь на ощупь.
Всё же хорошо, что ночь была, никто не мешал. Заходила дежурная медсестра, мы все под морфием, проверяла раз в полчаса и уходила. У меня один накопитель был, полный, тот что в лекарском амулете, так как у медальона и амулета зарядки на рунах всё сделано. Использовал его полностью в первую же ночь, и теперь накопитель на зарядке под подушкой. Два дня ждать. Надо сказать, двадцать процентов зарядки ушло на одну диагностику, но полную, всего тела. Изучил результаты, и если не ужаснулся, то близко. Кстати, амулет видел морфий в крови, показал на него. Хотя по счастью я не так обгорел, как тот же лётчик что на койке у меня в голове лежал, у того от ног головёшки были, уже ампутировали часть. Там куски угля по сути, во что ноги превратились. Как выжил, не знаю, но тот даже балагурил, торс и что выше целым было, не обгорело. Тот когда горящий самолёт покидал, зацепился сапогом, на ноги хлеста горящий бензин, ветром пламя разведывало, секунды, но чтобы возвратить ноги в головёшки, хватило. Там голенище не выдержало, и сорвало. Успел парашют открыть, земля близко. И ведь в сознании был, не люди, кремни меня окружали. Потому я к ним со всем уважением относился. Общались же немало. Ну и дальше лечился. Кожа у меня обгорел, легкие и внутренние органы пострадали, но от дыма. Не огня. Отравлены им. Так что я сделал, диагностом взял как образец лёгкие и голову соседа, дальности хватило. Они вполне хороши для образца, и на семьдесят процентов восстановил горло и лёгкие, мана быстро уходила, экономил. Остальное, а осталось с едва пятнадцать процентов, на глаза. На пятьдесят процентов восстановил. Самое важнее, остальное подождёт, терпимо. Действительно видеть стал, сняв тряпицу осмотрелся, но мутно.