Спасительный сосуд - стр. 31
Несколько мгновений Караганис размышлял, водя щупальцем по своему туловищу.
«Может быть, это как у нас репу почесать?» – улыбнулся про себя мальчик.
– В общем, не будем сильно вдаваться в технические детали. С помощью этих трубок обучатель поможет тебе понять, как воспроизводить запахи, как их объединять, может быть, даже как синтезировать новые.
Федя не совсем понял, что значило слово «синтезировать», но на данный момент ему это было и не важно. Появившаяся возможность наконец-то научиться говорить захватила мальчика целиком и полностью.
– Главное – ничего не бойся. Вначале ты ничего не будешь ни видеть, ни слышать, но потом машина во всем поможет тебе. Итак, ты готов?
Федя слегка прокатился вперед-назад.
– Ну и замечательно, – радостно сказал старик. – Подключайте его.
Помощники снова быстро и ловко подсоединили к Фединой голове трубки. На этот раз, судя по полному отсутствию каких-либо чувств, они не пропустили ни одной поры.
Некоторое время ничего не происходило. Абсолютная темнота и совершенная тишина окружали Федю. Как всегда, попав в такую обстановку, человеческое сознание включило мыслительный процесс на полную катушку. Видимо, сознание в такие моменты всегда думало, что человек, полностью освободившись от внешнего влияния, теперь находится в его полном распоряжении. Что далеко не всегда было так. Особенно если взять пример медитирующих людей, которые, отрешаясь от всего, наоборот, освобождали свой мозг от всех мыслей и чувств, дабы ничего не мешало слушать Вселенную. Федя медитацией не занимался, поэтому слушать предпочитал себя, а не Вселенную. А слушать ему приходилось свои мечты. Он уже представлял, как после занятия на обучателе сможет совершенно спокойно разговаривать с инопланетянами, как наконец-то сможет удовлетворить свое любопытство, расспросив их обо всем, а главное, узнает, как же можно спасти родную планету. Однако в скором времени он начал беспокоиться. «Почему ничего не происходит? Может быть, человеку не дано научиться говорить запахами, даже в теле одного из инопланетян? А может быть, у них машина сломалась?» Феде отчего-то стало грустно. Причем грусть накатывала какими-то непонятными волнами. То усиливаясь, то ослабевая. Думать ни о чем не получалось, кроме этой самой грусти. Всё в голове происходило как-то не так, непривычно, что ли. Затем к грусти стали примешиваться еле заметные нотки радости. Сначала их почти и не было, но постепенно они набирали силу, переламывая грусть и тоску. Федя даже толком не заметил этого перехода, вот только-только он ощущал себя ужасно грустным, можно сказать, самым грустным человеком на свете – и тут все наоборот.
«Надеюсь, это никак не связано с наркотиками», – промелькнуло у него в голове. И тут он понял, что не так. Он не просто чувствовал, он передавал свои чувства. Вот почему все выглядело несколько неестественно! Машина учила его передавать свои чувства с помощью запахов. Как только Федя понял это, машина слегка изменила свою работу. Теперь мальчик начал ощущать, как и из каких пор выходит запах. Машина учила его, помогала, она активизировала то одну пору, то другую, она давала возможность чувствовать Феде самому, что он воспроизводит. Именно сейчас мальчику пришлось слушать заторможенную речь, о которой рассказывал ему Караганис, и это была его речь. Задействовать все поры, да даже половину из них, он пока не мог, к тому же ему приходилось некоторые «слова», если можно так выразиться, повторять по множеству раз, чтобы добиться правильного и хорошего звучания (а на деле правильного сочетания различных запахов). Такое обучение трудно было сравнить с букварным «мама мыла раму», но суть дела оставалась той же, только на этот раз приходилось работать сразу множеством пор, а не одним только ртом. (Хоть человеческий язык и можно было назвать довольно сложным явлением в эволюционном развитии, но сейчас Феде казалось, что ничего сложнее запахового языка придумать невозможно.)