Спаситель и сын. Сезон 2 - стр. 5

Сент-Ив сам удивился, что вспомнил древнюю, поросшую мхом шутку. Но Пенелопа рассмеялась. К счастью.

– Хорошо, я скажу вам то, чего не говорю маме. – Голос зазвучал естественно, она даже откинулась на спинку стула. – Я влюбилась в сорокалетнего мужчину. А мне двадцать шесть. Вас это не интересует, но я все-таки скажу. Разница в возрасте меня не смущает. До тридцати лет все мужчины идиоты. Но он женат, у него дети. Будем называть его… Серж. Для удобства.

– Пенелопа Мотен – тоже имя для удобства? – осведомился Сент-Ив, послушавшись подсказки интуиции.

– Как это? – спросила она, привставая с места.

– Всему интернету известна художница Пенелопа Бажьё, рисующая комиксы, и не менее известна Марго Мотен, художница-иллюстраторша. Для удобства вы с таким же успехом могли бы назваться Марго Бажьё.

Девушка слушала Спасителя с круглыми глазами и открытым ртом, будто позировала для статуи «Изумление» (назовем ее так. Для удобства).

– Как вы догадались? – пролепетала она.

– После тридцати мужчины умнеют, – напомнил ей Спаситель.

Все в этой девушке было подделкой. Она присвоила чужое имя, костюм и, возможно, даже историю про женатого возлюбленного. Неподдельным было ее присутствие в кабинете психолога, и на это была, безусловно, такая же неподдельная причина.

– Можете сохранять инкогнито, мне не важно, как вас зовут. Мне важно, почему вы пришли.

– Я беременна.

– Понятно.

– Что вам понятно?

– Это к слову пришлось. Я дал вам понять, что я вас слушаю. Прошу меня извинить.

– Извинить за что?

Спаситель тяжело вздохнул и сказал уже без всякой деликатности:

– Мы не продвинемся ни на шаг, если вы будете цепляться к каждому моему слову. Итак, вы ждете ребенка от Сержа. Он женат и не собирается бросать жену?

– Вы уверены?

– Нет. Я задаю вам вопрос.

– А у меня вопрос: оставить ребенка или нет?

– Какой у вас срок беременности?

У Пенелопы была задержка, она сделала тест, он оказался положительным. Но пока еще она не ходила ни к своему врачу, ни к гинекологу.

– Я не хочу, чтобы меня трогали.

– Так-так-так…

– Что «так-так-так»?

Спаситель пристально посмотрел на нее.

– А-а, это снова к слову пришлось?! А мне что делать? Оставить или не оставить? Что бы вы сделали на моем месте?

– Я смогу вам помочь, мадемуазель Мотен, только оставаясь на своем месте. Скажите, о чем вы подумали, узнав о своей беременности?

– О чем подумала? – переспросила она с недоумением. – Ну-у, что появятся растяжки. Что мама, пока меня носила, набрала лишних двадцать килограммов и, родив, сбросила далеко не все. Что придется сказать «прости» узким джинсам даже фирмы «Левайс». А она лучшая, шьет из спандекса.

Спаситель слушал Пенелопу и не верил собственным ушам.

– Вы совершеннолетняя?

– Я?! Нашел о чем спрашивать! Я же тебе сказала, мне двадцать шесть!

Мимические морщинки в уголках глаз подтверждали, что на этот раз она говорит правду.

– В любом случае, я решила не оставлять. За себя решаю я сама. Ни мой парень, ни моя мама.

– Вы так решили?

– Да.

– Будете прерывать беременность?

– Да.

– Но тогда – раз вы уже приняли решение – зачем вы пришли ко мне?

– Зачем пришла… Ну… – Пенелопа замолчала, глядя в пустоту. – Чтобы поставить точку.

Она была так довольна своим ответом, что еще раз повторила его.

– Что ж, поставим точку, – эхом отозвался Спаситель.