Спасибо, что ты есть - стр. 28
Марина протянула ему страховой полис Лекса.
– Этот должен покрыть?
Серж кивнул и присел рядом.
– Этот всё покроет, я таких давненько не видел, он у тебя экстремальщик, что ли? По-русски совсем не говорит, только матерится.
– А что, сильно матерился? – улыбнулась Марина. – Да он вообще молчит, донт андестенд он меня и всё тут, а тебя, я так понимаю, очень даже андестенд. Сейчас Машка закончит с ним. Я ему легкий гипс поставил, снимать нельзя, мыть можно. Там, где швы, часть открыта, ее не мочить.
– А как же мыть, если не мочить? – удивилась Марина.
– А как угодно, – засмеялся Серж, – швы через недельку снимем, потом пусть как угодно моет, а пока швы есть – не мочить. Гипс недели на четыре, не меньше.
– Так долго?
– А чего ты хотела, два пальца вывихнуты, я думал, сломаны, но нет, вывихи я вправил, трещина вот тут и две трещины вот тут, – он неопределенно показал на свое запястье, – это с какой же силой надо бить, чтобы так себе руку уделать, он не убил никого?
– Раковину убил вдребезги, – усмехнулась Марина, отдавая ему копию заполненного договора. – Так что, бытовая травма и никаких?
– Никаких, – улыбнулся Серж, – а то еще мало ли, международный конфликт…
Марина отдала ему папку, вложив туда пятитысячную банкноту.
– Страховка его покрывает всё, счет можешь выкинуть.
– Выкинь сам, – ухмыльнулась Марина, – мало ли, может, еще приедем, а ты уставший.
Серж, так же как Галина Петровна, ломаться не стал, аккуратно пристроил купюру в нагрудный карман рубашки под халатом.
– Заходите, если что. Ты что же, теперь с ним?
Из процедурного кабинета вышла медсестра, Марина встала.
– Пока не решила. Рада была тебя увидеть, позвони как-нибудь, поговорим, расскажешь мне о тяготах семейной жизни.
– Хорошее дело браком не назовут, – полушутливо-полусерьезно проговорил он. И стало вмиг понятно – семейная жизнь не особо его радует. – Давай, иди, переведи ему, что раковины бить неполезно для здоровья, я печать поставлю и приду.
Когда она вошла, Лекс развлекался тем, что разворачивал окровавленный рукав, пытаясь натянуть его на гипсовую перчатку.
– Снимай-снимай, Галина Петровна привезла всё.
Не дожидаясь какой-либо реакции с его стороны, она собственноручно принялась расстегивать на нем рубашку. Он не сопротивлялся и ничего не говорил. Так, молча, она натянула на него хлопчатобумажный тонкий свитер и куртку, правда, с курткой домработница не рассчитала, рукав на гипс не натянулся, пришлось просто накинуть ее на плечо. Лекс хлопнул себя по карманам, Марина молча протянула ему его телефон.
– Оставь у себя, вдруг потеряю, – голос у него был жуткий, глухой и хриплый. Он оглянулся по сторонам, будто надеясь найти что-то на полу.
– Пакет пришлось спустить в канализацию, они тут все мнительные жутко, – предупредила Марина.
От неожиданности он на секунду замер, будто получив удар в поддых.
Странный, обреченно усталый взгляд, Марина не смогла бы точно сказать, какой реакции она ожидала, но определенно какой-то другой. Он не отреагировал, только передернул плечами и поднялся.
Серж вернулся с подписанным и проштампованным выписным листом, отдал Лексу, тот что-то буркнул по-английски. Марина надела плащ, взяла сумку, и они не торопясь покинули больницу. Тащить Лекса на себе больше не пришлось, он, несмотря на очевидную слабость, старался держаться отстраненно. Всю дорогу домой молчали, он прикидывался, что спит, Марина делала вид, что верит в это.