Спаси моего сына, бывший! - стр. 30

— Жень, почему бы не взять вместо няни мою маму помогать с Даниилом? Она сейчас всё равно сходит с ума в одиночестве…

— Потому что няня — квалифицированный специалист. Ты сомневаешься в её способностях? Кажется, она уже доказала, что умеет гораздо больше, чем вообще должна выполнять.

Я вспоминаю её вчерашний взгляд и невольно ёжусь. Почему-то мне кажется, что эта няня ещё доставит нам немало неприятностей, но такое отношение к ней может быть вызвано ревностью. Мне ужасно не нравится, когда мой сын находится в чужих руках. Я боюсь, что нас разлучат.

Откуда взялась эта паранойя?

Сама не знаю.

***

— Давайте начнём сегодня с самого простого. Ирина, расскажите, что именно беспокоит вас? — щебечет женщина средних лет очень приятной внешности.

Как мы оказались в её кабинете, я помнила слабо. Голова пошла кругом, и сознание стало каким-то рассеянным. Мне бы выпить горячего чая.

Скорее всего, это состояние от голода. А ведь ещё сына нужно будет покормить. Зря я согласилась поехать сюда прямо сейчас…

— В данный момент меня беспокоит, как чувствует себя мой сын с няней… Я волнуюсь за него.

— Я имею в виду ваши общие впечатления. Что вас беспокоит в общем?

Я думаю, но не могу найти ответа на этот вопрос.

— Что стало причиной вашего расставания с Евгением? Вы можете не беспокоиться, ведь всё, что скажете здесь, останется между нами. Даже господин Антипов не узнает ничего из ваших секретов, хоть он и оплачивает этот сеанс.

— Мы расстались из-за того, что он посчитал меня изменщицей, но всё было не так… Меня изнасиловали в тот день.

— Вас беспокоит это?

— Мне кажется, что это беспокоит любую женщину, ведь нет ничего хорошего в том, когда тебя берут силой.

— Я говорю о другом… Вас беспокоит то, что вы расстались с Евгением, и он посчитал, что вы изменили ему? Что он не заступился за вас?

— Да, — киваю я, мысленно начиная окунаться в тот самый день. — Но он не должен был заступаться… — Только сейчас понимаю, что молчала, потому что у Царёва в руках было оружие. Я хотела защитить Женю. Если бы он заступился за меня, то в любом случае мог попасть под горячую руку своего врага. Я ведь пыталась защитить его, уберечь от этого, так почему винила, что не вступился? — Там был пистолет… Я не могла попросить о помощи, и не хотела в тот момент, чтобы он помогал… Возможно, я усугубила всё, делая вид, что на самом деле занимаюсь с этим человеком… — я поджимаю губы, замолкаю и всхлипываю.

— Вы чувствовали себя виноватой в том, что оказались в такой ситуации?

— Нет… Да… Не знаю… Я не знаю, — всхлипываю, откровенно отвечая на вопрос женщины, а по щекам тут же начинают течь слёзы.

— Вы считали виновным Евгения?

— Да…

— Была ли у вас мысль, что это неправильно? Что он не виновен?

Я думаю, но не могу ответить на поставленный вопрос. Возможно, ведь я сама связалась с Царёвым, работала на него.

— Да, скорее, да, чем нет… Но он никогда не пытался услышать меня. Никому не было до меня совершенно никакого дела. Мама проводила свою молодость с подругами… Отец пытался воспитать во мне стальной характер, постоянно называя жалкой… А потом он продал меня Царёву.

Слёзы не перестают катиться из глаз, а я вижу перед собой маленькую испуганную девочку, прижимающую к груди куклу. На меня наступает отец и смотрит грозным взглядом.