Спаси моего сына - стр. 6

Горничную я помнила, где находится комната, в которой жила когда-то, тоже. Приняла душ, переоделась и вернулась к Инге.

— Зайка, — бросилась к ней, увидев на полу, рядом с кошачьим лежаком. — Инга, девочка моя…

Коснулась плеча. Дочь открыла сонные глаза, и у меня отлегло от сердца.

— Ой… — она приподнялась. — Уснула, кажется. И киска тоже уснула.

Я села на пол и подтянула к себе ноги. Инга зевнула, потёрла кулачками глаза. Глядя на неё, я тоже зевнула. За окном было ещё совсем светло, а силы подходили к концу.

— Давай ляжем в постельку?

— Угу, — согласилась дочь без раздумий.

Вместе мы устроились на кровати с балдахином.

— Мам, а сделай мне стульчик, — попросила она.

Я прижала дочь спиной к груди и согнула в коленях ноги.

— Мы всё-таки останемся тут? – спросила она сонно. – Пожалуйста, давай хотя бы немножко.

— Посмотрим.

Дочь ещё что-то сказала сквозь сон, но я не разобрала слов. Поглаживала её и смотрела сквозь тюль на решётку балкона, на серо-голубое небо. Остаться? Закрыла глаза, наслаждаясь сладким запахом детского шампуня. Если я останусь, это будет дорогой в один конец – в никуда.

Инга ещё спала, а я не смогла отключиться и на несколько секунд. Укрыла её одеялом и, бросив взгляд на свернувшегося в лежаке котёнка, вышла из детской. Завтра же утром мы должны вернуться в Ессентуки. Захар не имеет права удерживать нас, как бы сам он ни считал. Если будет нужно, я наряд ОМОНа вызову, но уеду сама и дочь увезу из этого дома.

В коридоре было тихо. Ни звука, словно бы дом вымер. Именно такое чувство было у меня, когда я попала сюда в первый раз.

Спустилась вниз и, идя к кухне, заметила, что одна из дверей на первом этаже приоткрыта.

— Они все уходили, — услышала голос Игната и подошла ближе.

Захар сидел на постели, сын рядом с ним.

— Пап, выгони её. Она тоже скажет, что ничего не сделаешь.

— Не скажет.

— Почему? Все говорят, что не могут мне помочь. И она тоже скажет, что не может.

Захар обнял Игната, потрепал по волосам.

Я смотрела на них и не могла заставить себя отойти от комнаты. Таким Захара я не видела никогда, не представляла его в роли отца.

— Вика тебе поможет.

— Но почему? Если те не помогли.

— Потому что она… — он вдохнул. – Она лучше других. Я отвечаю.

***

Войдя следующим утром в кухню, я не сомневалась, что застану Захара. Так оно и оказалось.

— Ты – само постоянство, — вместо «доброе утро, как дела», сказала сидящему за столом Захару.

Судя по полной чашке, он только приступил к завтраку. Сына с ним не было. Удивительно, что он подчинял всё и всех своему распорядку.

— Расхлябанность порождает анархию.

— Анархия – мать порядка, — ответила я небрежно и включила кофемашину.

Захар хмыкнул, но не ответил.

— Я останусь, Захар, — сказала, поймав его взгляд. – Но не из-за твоих угроз, а из-за Игната. Если ты считаешь, что я могу ему помочь, я постараюсь. Но дай слово, что после этого ты оставишь нас с Ингой в покое.

— Смотря, что значит в твоём понимании покой.

— В моём понимании покой значит, что мы уедем обратно и будем жить, как раньше. Ничего этого, – махнула на окно, за которым виднелись детские качели и сад. – Никаких приказов, никаких заборов. Твоя жизнь отдельно, моя отдельно.

— Договорились. Моя отдельно, твоя – отдельно.

Я почувствовала, что где-то здесь кроется подвох. Но где именно, понять не успела. Захар подошёл и протянул руку. Я вжалась в столешницу, начисто растеряв мысли.