Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - стр. 69
И так каждый, кого раскручиваем. Всех подцепили, а они думали, что обойдется. Думали, хозяевами будут. Думали, а что, дело верное. Сталин ведет страну к гибели, кулака уничтожат, а сельское хозяйство не поднимут, начнется голод, забастовки. А мы тут как тут! Кобе по шапке и сами станем. Сволочи! Самый сволочной народ, если кто начинает шкурничать. Ты думаешь, что он свой, а он уже давно враг.
Вылечим Николая, и можно готовить процесс[145]. Все уже ясно, а все концы все равно не вытянешь. Крепко сидят. Ничего, сидят, сидят, когда-то вылезут.
Николай льет слезы. Поздно слезы лить, друг ситный. Товарищ Сталин слезам не верит. Он верит только в то, что ты сделал.
Серов и Цанава[146] заканчивают операцию по осадникам[147]. Скоро можно будет доложить Кобе. Когда враг открытый – проще. Его взял и куда надо. А когда скрытый, а его считаешь своим, плохо.
На фронте хреново.
«Процессы» были закрытыми, сообщения ни о них, ни о казни осуждённых не публиковались. И это тоже понятно. С одной стороны, те репрессии, которые были проведены НКВД Ежова, в основе своей были необходимы. С другой стороны, они действительно затронули немало невинных, что показал реабилитационный процесс 1939–1940 годов. Ежов был виновен в измене и заговоре, но политически широкая огласка его конца была нецелесообразна.
13/I-40
На фронте такой же бардак как и был. Что вверху, что внизу. Боец холодный голодный. Боеспособность низкая. Организации толком нет. Мне потоком идут донесения из Особых Отделов. Сразу докладываю Кобе. Он черный, не подходи. Клим то петушится, а то помалкивает. Я его давно предупреждал, вокруг подготовки Финской Операции было много болтовни. И так болтали, и по телефону, и в письмах. А вообще армейская система связи не (так в тексте. – С.К.) в жо…у. Засекречивания нет. Ушами хлопали, теперь расплачиваемся. Дураки! Коба правильно говорит: «Победа без связи – это полпобеды». Пока у нас ни полпобеды, ни [совсем] победы.
Но победа будет, куда деваться.
Кручусь по всем линиям.
Из Лондона англичане направляют к финнам поляков. Тоже еще то войско. А может за чужих будут воевать лучше чем за себя. У холуя всегда так[148].
С Куусиненом[149] ничего не получилось и не получится, даже если мы выправимся. Внутреннее положение у финнов крепкое. Вся агентура подтверждает. Тоже доложил Кобе. То Куусинен от него не выходил, а теперь вообще не появляется. Тоже деятель. Если ты сидишь в Москве, а не в подполье, так работай без дураков.
Я больше расчитываю (так в тексте. – С.К.) на свои диверсионные группы. Ребята работают хорошо, пригодился испанский опыт. Коба говорит, хоть твои не подвели, спасибо.
26/II-40
Наконец с финнами пошло. Первую полосу обороны армия прорвала, теперь будет прорывать вторую[150]. Пока все хорошо. Зато в Европе [плохо]. Единый фронт против нас они вряд ли выстроят, но такие мысли есть. Белогвардейцы рвутся помогать финнам, но и те боятся принимать, и Европа не хочет. Сейчас не хочет, завтра захочет. Надо спешить. Докладывал Кобе, что союзники готовят для финнов экспедиционный корпус. Пока дело у них с этим идет слабо, но лихая беда начало. Может заварится (так в тексте, возможно, надо «завариться»?