Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - стр. 29

им; сам он писать совсем не умеет. <…> А до чего падок этот «ленинец» на награды и подарки – трудно даже представить! <…> Сын его Сергей, зеленый мальчишка, ничего пока серьезного за плечами не имеет, а уже удостоен звания лауреата Ленинской премии и Героя Социалистического Труда, ему присвоена ученая степень доктора технических наук. Дочь Рада награждена орденом, хотя на работе почти не бывает. Зять Аджубей получил два ордена Ленина и тоже удостоен звания лауреата Ленинской премии. <…> А зачем, спрашивается, надо было выпускать полнометражный кинофильм “Наш Никита Сергеевич”. Разве это не верх безобразия? В этом свете надо критически оценить и позицию тов. Хрущева в борьбе против культа личности. Разве можно изображать Сталина только шизофреником, маньяком и диктатором, действовавшим лишь с помощью топора и плахи? Нельзя перегибать факты, искажать истину. А факты говорят о том, что у Сталина были большие заслуги. Он много сделал для укрепления и умножения завоеваний Великого Октября. Все это общеизвестно. И констатацию такой истины ни в какой мере нельзя рассматривать как попытку возродить культ личности Сталина. Но умалять заслуги Сталина, а тем более зачеркнуть их – нельзя. <…> Среди коммунистов и в народе давно уже возмущаются поведением тов. Хрущева и открыто говорят, что он установил культ собственной личности. <…> Мы считаем, что самым разумным будет поступить так, чтобы тов. Хрущев сам подал в отставку с занимаемых им постов».

12 октября 1964 года, примерно в 21.00, Брежнев позвонил Хрущёву, находившемуся на отдыхе в Пицунде, и попросил его приехать на заседание Президиума ЦК, назначенное на следующий день. Хрущёв согласился и подтвердил, что прибудет в Москву вместе с Микояном.

Заседание открылось на следующий день 13 октября в 15.00, однако Хрущёва не было. Наконец он появился в зале и занял место председателя. После этого слово взял Брежнев. Он обвинил Хрущёва в создании культа своей личности, грубости по отношению к членам партии, совмещении должностей, разделении партии на промышленную и сельскохозяйственную и многом другом. В ответном слове Хрущёв высказался в том духе, что «вы все меня поддерживали долгие годы, говоря в том числе и с этих трибун, что я всё делаю правильно. Если у вас так много вопросов ко мне, то почему вы их не задавали раньше?» Однако эти резонные замечания потонули в шквале разгромных речей, с которыми выступили Шелест, Шелепин, Кириленко, Мазуров, Ефимов, Мжаванадзе, Суслов и Гришин, а на следующий день – Полянский, Косыгин и Подгорный. Все были против Хрущёва, за исключением Микояна, который пытался осторожно защищать его, подчёркивая его внешнеполитические заслуги. В тот же день, 14 октября, Хрущёв согласился подписать заявление о своей отставке.

Вечером в 18.00 открылся Пленум ЦК КПСС. После доклада, который два часа зачитывал Суслов, Пленум освободил Хрущёва от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС и вывел его из состава Президиума ЦК «по состоянию здоровья», а также признал нецелесообразным в дальнейшем совмещение постов руководителей партии и правительства. На следующий день указом Президиума Верховного Совета СССР Хрущёв был освобождён от должности председателя Совета Министров СССР.

Среди кандидатов, выдвинутых на освободившуюся должность первого секретаря ЦК КПСС, согласно запискам Шелеста фигурировали Брежнев, Косыгин и Подгорный. При этом победу одержал Подгорный. Однако он отказался от неё, мотивируя это тем, что Брежнев моложе и так сложилось, что Брежнев должен занять этот пост. Сам Подгорный 9 декабря 1965 года был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР вместо Микояна, отправленного в отставку как достигшего 70‑летнего возраста.