Созидайте дух! - стр. 12
Истина посередине?
Это пусть читатель решит сам.
Пётр Чаадаев:
Народы в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных личностей воспитывают годы.
Все народы Европы имеют общую физиономию, некоторое семейное сходство… Идеи долга, справедливости, права, порядка… родились из самих событий, образовавших там общество… Это и составляет атмосферу Запада; это больше, нежели история, больше, чем психология: это физиология европейского человека…
Когда же мы свергли чужеземное иго, наша оторванность от общей семьи мешала воспользоваться идеями, возникшими за это время у наших западных братьев…
Мы, можно сказать, некоторым образом народ исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-то важный урок… но кто может сказать… сколько бед суждено нам испытать, прежде чем исполнится наше предназначение?
Константин Аксаков:
Первый, явственный до очевидности, вывод из нашей истории и свойства русского народа есть тот, что это народ негосударственный, не ищущий участия в правлении, не желающий условиями ограничивать правительственную власть…
Отделив от себя правление государственное, народ русский оставил себе общественную жизнь… Не желая править, народ наш желает жить, разумеется, не в одном животном смысле, а в смысле человеческом. Не ища свободы политической, он ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной – народной жизни внутри себя…
Сей взгляд русского человека есть взгляд человека свободного. Признавая государственную неограниченную власть, он удерживает за собою свою совершенную независимость духа, совести, мысли.
Общественное мнение – вот чем самостоятельно может и должен служить народ своему правительству, и вот та живая, нравственная и нисколько не политическая связь, которая может и должна быть между народом и правительством.
Правительству – право действия и, следовательно, закона; народу – право мнения и, следовательно, слова. Вот русское гражданское устройство!
Между прочим, задолго до П. Чаадаева и К. Аксакова, французский философ Д. Дидро писал Екатерине Второй: «Мне кажется вообще, что ваши подданные грешат одной из двух крайностей: одни считают свою нацию слишком передовой, другие – слишком отсталой. Те, которые считают ее слишком передовой, выказывают этим свое крайнее презрение к остальной Европе; те, которые считают ее слишком отсталой, являются фанатическими поклонниками Европы.
Первые никогда не выезжали из своей страны; вторые или жили в ней недостаточно долго, или не дали себе труда изучить ее. Те и другие видят только внешность, одни – издали, другие – вблизи: внешность Парижа и внешность Петербурга. Я очень поразил бы их, если бы показал им, что между обеими нациями существует такая же разница, как между человеком сильным и диким, еще только познавшим начатки цивилизации, и человеком деликатным и изысканным, но пораженным почти неизлечимой болезнью…»
Константин Ушинский
Но вернемся к русской педагогике. Прикоснемся к ее истории.
Научная педагогическая мысль возникла у нас в России во второй половине XIX столетия. И зародилась в голове невероятно талантливого любителя, ни одной минуты не учившегося на педагога.