Сожженная карта. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег - стр. 19

Видимо, направление ветра вдруг переменилось – из переулка вынесся клуб пыли и, увлекая за собой песок, завертелся, заплясал между машинами. Откуда-то доносятся звуки музыкальной шкатулки… или нет, эту мелодию издает, скорее всего, подметальная машина… неожиданно мужчина плотнее замотал шарф, лицо его недовольно сморщилось.

– Фу, как противно.

– Пыль?

– Так сплелись вместе эта пыль и музыка – противно. Если вы не возражаете, может быть, действительно пойдем в кафе и немножко посидим?

Раздраженный голос. На этот раз приглашение исходило от него, и я наконец почувствовал, что могу как будто, пусть и не совсем четко, оценить свое положение.

– Из всех его вещей, которые у вас хранятся, мне хотелось бы в первую очередь и как можно быстрее просмотреть дневник.

– Дневник?.. пожалуйста… хотя его трудно назвать дневником… вас он разочарует, если вы думаете, что это дневник, но… – И, делая шаг вперед, точно стараясь возбудить мой интерес: – Я хотел спросить вас о другом… это, правда, касается сестры… как вы думаете, какая она, по-вашему, женщина?.. мне бы хотелось, чтобы вы откровенно высказали свое мнение…

В конце концов я оказался зажатым между машинами, где мог пройти лишь один человек. И если б мне нужно было пройти, мы неизбежно бы столкнулись. Но я не собирался идти, и мой собеседник, сделав еще шаг, застыл в весьма неестественной позе.

– Хочу, чтобы вы обязательно сказали. Отвлекаясь от того, что это ваша работа, просто как мужчина… Хотя я и болтаю о чем ни попало, но встретился сегодня с вами прежде всего потому, что хотел спросить именно об этом.

– А разве встреча не была случайной?

Перед металлической оградой громко проезжает стальной ящик, похожий на броневик без амбразур, из которого раздается приятная мелодия.

– Да, случайной, конечно. – Застывшая улыбка свела лицо. – Действительно, голова у вас работает. Кажется, на вас можно спокойно положиться…

– Когда я смогу получить дневник?

В брошенном на меня взгляде на миг притаилась острая ненависть. Он отступает на шаг и дает мне дорогу. Поняв, что я не собираюсь идти вместе с ним, он, точно покорившись, понуро опускает плечи, позволяя цели рассеяться и, казалось, теряя ко всему интерес.

– Когда угодно… завтра… ну, до полудня занесу сестре.

Сестра – женщина… это уже не слова – острая игла, вырвавшаяся сквозь щель в той самой лимонной шторе… пронзенный ею, я, как насекомое, оказался приколотым к невидимой стене… клочок бумаги, прикрепленный к краю шторы… что же все-таки происходит?.. я снова забываю лицо женщины… все еще широкие, как стена, хотя он и ссутулился, плечи уходящего мужчины… не хватает только черной дыры в выложенной мозаикой стене…

Тот же день. 11 часов 5 минут. Посещаю торговую фирму «Дайнэн». Мне сообщают, что в то утро он обещал передать документы одному из своих подчиненных. Чтобы еще детальнее выяснить их содержание, попросил разрешения встретиться с ответственным сотрудником, ведающим вопросами развития торговли.

…Действительно, с тех пор и в самом деле прошло уже полгода… пепельница из Кутани в виде хибати[2], на которой выведена золотом вычурная надпись: «Торговая фирма Дайнэн», видимо, осталась от заказанных для летних подарков в прошлом году. На четырех выступающих углах пепельницы прикреплены за спины так, что они висят в воздухе, ярко раскрашенные фарфоровые кошки, приносящие счастье. Они улыбаются, слегка обнажив зубы. Директор фирмы не иначе как выходец из деревни, где он и сколотил капитал. Предприятие его, похоже, катится как по рельсам, и хотя контора находится на третьем этаже старого безвкусного здания, да к тому же половину этажа занимают мансарды, но в приемной стены обшиты деревянными панелями и стоят стулья, столы и другая мебель на ножках из нержавеющей стали, так что с первого взгляда ясно, как много денег это потребовало. Три стены, исключая ту, где окно, завешаны огромным, начерченным от руки планом, на котором пригороды разделены на три района: север, северо-запад и запад. Закрашенный тремя красками: красной, синей и зеленой, этот сложный план, испещренный переплетающимися линиями, кое-где – неровной сеткой, напоминал предельно выразительный анатомический атлас; план был утыкан кремовыми треугольными флажками на булавках; казалось, что в этом зажатом с двух сторон линией электрички и окружной автострады, возвышающемся на улице, подобно огромному сугробу, здании, на первом этаже которого помещался магазин велосипедов, а на втором – залы для игры в маджан