Сожги венец безбрачия - стр. 34
– Разве нельзя погружаться в родовую память через отца? Какая разница через кого? – спросил заказчик.
– Не тогда, когда я контролирую процесс погружения, – отрезал Матвей. – У меня не бывает накладок. Значит, вы что-то от меня утаиваете.
– Мне все равно, чья память у нее проснулась, – огрызнулся заказчик. – Хоть Папы Римского! Я плачу вам не за это. Вы должны просто довести свою работу до конца. Как она там погружается вообще не имеет значения. Эти погружения просто предлог. Вам нужно во время гипноза внушить ей то, что необходимо мне. И как можно быстрее. У меня совсем нет времени. Оно вышло.
– Нет, мы так не договаривались. Я не шарлатан. Чтобы внушить, я должен понимать, что происходит. Иначе не смогу работать.
– Хорошо, я удвою гонорар, – попытался умаслить Матвея заказчик.
–Нет, я прекращаю сеансы, – не уступил Матвей.
– Ладно, утрою, – вздохнул заказчик.
Матвей нервно сглотнул. Сумма была гигантской. Если заказчик готов поделиться с ним такими огромными деньгами, то какова же цена вопроса? Такие астрономические суммы даже представить себе тяжело.
– Хорошо, – пообещал Матвей. – Сделаю всё как можно быстрее.
Он вернулся к Лауре. Бедная девчонка. Что ж тебе так не повезло-то? Спит, тихо всхлипывая во сне, свернувшись калачиком на его новомодной, анатомически изогнутой кушетке. И даже не знает, какие интриги плетутся вокруг нее. И какие невероятные тайны ее окружают. На их фоне венец безбрачия просто детский лепет на лужайке.
Матвей сел за стол, взял ручку, покрутил ее и бросил на пол. Да пошли они все! Он привык к тому, что большинством его пациентов кто-то манипулирует. Эта жизнь вообще вся сплошная манипуляция. Им тоже когда-то крутили, как хотели. Больше такого не будет никогда. Он должен четко понимать, что делает. Даже если за это платят хорошие бабки. Матвей нюхом чуял засаду. И как бы ни юлил заказчик, он все равно во всём разберется.
В кабинет постучали. Секретарша осторожно приоткрыла дверь.
– Матвей Андреевич, у вас сегодня еще два пациента.
– Перенесите всех на завтра, пожалуйста. Скажите, что доктор заболел, – Матвей встал из-за стола и подошел к кушетке.
– Лаура, просыпайся, – он осторожно потряс ее за плечо. – Тебе нужно домой. Я отвезу, как и обещал.
– Не хочу домой, – сонно ответила она.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Я уже отдохнула и мне нужен еще один сеанс, – она зевнула и кулаками, как ребенок, потерла глаза.
Матвей закусил губу, чтобы не улыбнуться. Сколько же в ней наивной детскости и естественности! Он ни разу не видел, чтобы взрослая женщина кулачками терла глаза. Наверное, потому что у большинства женщин глаза накрашены. А у Лауры нет. Но все равно это выглядело очень забавно.
– Нет, – мягко сказал он. – Сегодня нельзя. Это слишком большая нагрузка на психику. Давай-ка, вставай. Я спешу.
Лаура
Машина Матвея остановилась возле моего дома.
– Приехали, – он заглушил мотор.
Зачем? Выйти из машины дело пары минут. Значит, он ждет приглашения. По лицу видно, что ему не хочется уезжать. Но и мне не хочется его приглашать. Там, в его кабинете, на кушетке, я плакала у него на плече. И его вечный холод куда-то испарился буквально на пару минут. А потом всё вернулось: ледяные искорки в его глазах, морозные интонации. Нет, не выдержать мне этого сегодня. Слишком устала. Поезжай в свою Лапландию, Дедушка Мороз.