Созданы для любви - стр. 14
Женщина не стала возражать. Она поблагодарила Марию и отвела детей в сторону.
– Я оставил вас на несколько минут, – раздался мужской голос, – а вы уже раздариваете товары. Вы никогда не станете хорошей торговкой.
Мария обернулась и увидела хозяина лавки. К ее удивлению, в глазах старика не было осуждения, хотя оно и прозвучало в словах. Более того, во взгляде его мерцала печаль – видимо, он давно наблюдал за ней и увидел больше, чем ей хотелось.
Взяв себя в руки, Мария вновь напомнила себе, что все это было в прошлом. Когда-то и она была женой и матерью – пусть во многом не самым удачным образом. Какой смысл вспоминать то, что давно прошло и закончилось? Но даже этот короткий разговор всколыхнул ее тихую жизнь, напомнив обо всем, что она потеряла.
Да, конечно, ушедшего детства Дэвида ей не вернуть, – но как бы она была счастлива, если бы ей удавалось видеть своего сына почаще. Те редкие встречи, которые выпадали им в последние несколько лет, не сделали ее ближе к сыну, но Мария надеялась, что все вскоре изменится. Если Дэвид покинет королевскую службу, то станет сквайром, и сэр Адам уже прилагал усилия, чтобы Дэвид получил титул барона и землю на севере Англии, поближе к ней, Марии.
Старик протянул Марии небольшую деревянную коробочку.
– Что это? – спросила она.
– Откройте.
Мария открыла и обомлела. Дрожащими от волнения руками она извлекла из коробочки два круглых стекла, заключенных в роговую оправу. Стеклышки были соединены таким же роговым рожком.
– Вы нашли их!.. – воскликнула Мария.
– Это из Италии, – сказал старик с улыбкой.
Мария поднесла к глазам стеклышки, и, как по волшебству, мир вокруг нее стал большим и четким. «Окьяли»[4], – вспомнила она итальянское слово. Изобретенные итальянским монахом более двух десятилетий назад, очки все еще были большой редкостью. Мария заговорила с купцом об очках лишь однажды, когда поняла, насколько утомительными для ее глаз стали долгие часы работы при тусклом свете свечей. А ведь раньше она видела даже крошечные стежки на ткани, не то что сейчас…
– Они великолепны, – поговорила Мария, осторожно помещая очки в коробочку и обнимая старика.
– Рад, что угодил, – ответил раскрасневшийся от удовольствия торговец.
Мария обычно не позволяла себе столь бурного проявления эмоций. Такое случалось с ней лишь в детстве, и сейчас это было совершенно на нее не похоже. Возможно, причина крылась в том, что она чувствовала к этому старому торговцу некую привязанность…
Внезапно смутившись, Мария отпрянула. «Что он подумает обо мне?» – вертелось у нее в голове.
– Сколько я вам должна? – спросила она.
– Это подарок, – с некоторой обидой произнес купец.
– Раздариваете товары? – повторила она его слова. – Так вы никогда не станете хорошим торговцем.
Старик громко рассмеялся:
– Что ж, тогда считайте это кредитом, который, надеюсь, возвратится мне сторицей. Иначе как же вы будете шить, если плохо видите? Я хороший торговец и сделаю на вас, миледи, приличную прибыль.
Мария с подозрением посмотрела на него и проговорила:
– А вы рискуете… Рискуете репутацией холодного и расчетливого торгаша.
Старик с улыбкой посмотрел на нее, и его глаза, казалось, сияли.
– Я буду отрицать каждое слово, – ответил он. – И если вы сейчас не уйдете, то узнаете, что я не только нерасчетливый, но и вовсе не холодный.