Союз трёх императоров - стр. 30
Кроме французского и итальянского флотов, на Средиземном море находилось ещё одно грозное соединение – британская эскадра под командованием адмирала Арчибальда Бёркли
Милна. Она включала три линейных крейсера («Инфлексибл», «Индомитебл» и «Индефатигебл»), 7 линкоров-додредноутов, 4 больших броненосных крейсера, 8 лёгких крейсеров, 20 эсминцев и 3 подводные лодки. Старина Арки-Барки – так звали адмирала Милна на флоте – главной угрозой средиземноморским коммуникациям считал линейный крейсер «Гёбен» и, особо не надеясь на французов и итальянцев, рассчитывал нейтрализовать противника собственными силами. Однако в первую же неделю войны он потерпел фиаско. Несогласованность действий разрозненных отрядов и пассивность младшего флагмана контр-адмирала Трубриджа, встретившего отряд Сушона, но не рискнувшего вступить с ним в бой до подхода подкрепления, позволили немцам беспрепятственно укрыться в Адриатике, предварительно обстреляв алжирские порты и сорвав тем самым перевозку войск из Африки во Францию. Игра в «кошки-мышки», навязанная Сушоном его противникам, продолжалась в течение нескольких месяцев и во многом определила характер последующих боевых действий на театре.
Наконец, следует упомянуть, что у Антанты имелся ещё один союзник – Турция, флот которой при помощи Англии и Франции был основательно модернизирован и после долгих лет пребывания в спячке возрождался из пепла. В его составе значились два новейших дредноута, три старых броненосца, два крейсера, три минных крейсера, 8 эсминцев и 10 миноносцев. Правда, у турок совсем не было подводных лодок, да и основные силы их флота базировались на Чёрном море. Любопытно, что противостоявший им русский Черноморский флот, как и османский, тоже располагал лишь двумя дредноутами. Однако он имел ещё пять линкоров-додредноутов, два старых броненосца, два крейсера, 22 эсминца, 8 миноносцев, 10 подводных лодок и три гидроавиатранспорта. То есть превосходство России над противником в лёгких силах было весьма существенным, и лишь по такому показателю, как суммарный вес бортового залпа, у турецких дредноутов имелось некоторое преимущество. И оно должно было сохраниться до ввода в строй третьего из строившихся в Николаеве линкоров – «Императора Александра III».
На Чёрном море войну начала именно Турция. Честно говоря, для России это оказалось полной неожиданностью: в Петер-
бурге пребывали в уверенности, что султан Мехмед V никогда не решится напасть первым. Однако российские дипломаты не учли важных изменений, произошедших в Османской империи. С приходом к власти «младотурок» султан Решад Мехмед V фактически остался не у дел. Политику «Блистательной Порты» отныне определяли «силовики» – молодой и амбициозный военный министр Энвер-паша, министр внутренних дел Талаат-паша и морской министр Джамаль-паша. «Три паши – трепачи!» – презрительно отозвался о них министр иностранный дел Сазонов. Но он явно недооценивал их власть. Российское внешнеполитическое ведомство повторяло ошибку десятилетней давности, столь же наивно полагая, будто Япония никогда не отважится замахнуться на великую империю.
Но английские дипломаты переиграли русских. Глава Форин Офис сэр Эдуард Грей лично прибыл в Константинополь и убедил Энвер-пашу в том, что война Турции со странами Тройственного Союза неизбежна, и самое лучшее в данной ситуации – нанести удар первым. В качестве доказательств он предъявил похищенный британской разведкой секретный договор Николая с Вильгельмом и Францем-Иосифом о будущем Черноморских проливов. Несмотря на возражения султана и великого визиря, Энвер-паша принял решение начать боевые действия против России и её союзников. Он уже видел себя «османским Наполеоном» и рассчитывал в ближайшее время окончательно избавиться от султана как от лишнего груза.