Союз трёх императоров - стр. 21
Генерал Алексеев хорошо знал театр военных действий – в прошлую войну он уже воевал здесь, будучи генерал-квартирмейстером 3-й Маньчжурской армии. После войны он служил в Генеральном штабе и возглавлял работу по анализу допущенных русской армией ошибок. Теперь ему предстояло исправить эти ошибки на практике.
Соотношение сил к моменту объявления войны было следующим. Численность русских войск в Маньчжурии составляла около 50 тысяч штыков и восемь тысяч сабель, плюс девять-десять тысяч человек военизированной охраны КВЖД. Примерно 45 тысяч пехоты и кавалерии было расквартировано в Уссурийском крае и ещё 37 тысяч – в Забайкалье. Всего к моменту объявления войны у России на театре военных действий и по соседству с ним находилось около 150 тысяч нижних чинов и офицеров при 230 полевых орудиях. Японская Квантунская армия насчитывала 110 тысяч человек и 240 орудий, не считая крепостной и береговой артиллерии. Ещё около 25 тысяч штыков Япония держала в Корее – это без учёта местной полиции и жандармерии. Несмотря на то, что русские войска имели небольшой численный перевес, они были разбросаны по огромной территории от Байкала до Владивостока, в то время как Квантунская армия дислоцировалась преимущественно в трёх местах, соединённых Южно-Маньчжурской железной дорогой, – Чанчуне, Мукдене и Рёдзюне (Порт-Артуре).
После объявления мобилизации численность русских войск в Маньчжурии за два месяца увеличилась вдвое; к концу октября только на направлении главного удара под Чанчунем было сконцентрировано более двухсот тысяч штыков и сабель, а число стволов полевой артиллерии достигло почти шестисот. Кроме того, рука об руку с Русской армией сражался 70-тысячный чехословацкий экспедиционный корпус, отправленный на Дальний Восток союзной Австро-Венгрией. Это соединение, сформированное из братьев-славян (чехов и словаков), в боях зарекомендовало себя с наилучшей стороны. Впрочем, впоследствии корпусу доведётся оказаться в эпицентре весьма драматических событий, но об этом речь впереди.
Япония к ноябрю 1915 года развернула в Маньчжурии 11 дивизий общей численностью 190 тысяч человек при 450 полевых орудиях. Командовать Квантунской армией (вскоре переименованной в Маньчжурскую) доверили маршалу барону Кавамуре Кагэаки. Кавамура тоже был участником предыдущей войны, имел прекрасное военное образование и считался талантливым полководцем. Страна Восходящего солнца и её божественный император ждали от него славных побед.
Казанцев и Мунивердич одновременно подали начальству рапорты с просьбой перевести их на Дальний Восток. В патриотическом порыве им казалось недостойным оставаться в тылу, когда другие защищают Веру, Царя и Отечество от жёлтой чумы.
Казанцев явился лично к командующему 1-м дивизионом эсминцев – грозному капитану 1-го ранга князю Трубецкому.
– Ваше сиятельство! Позвольте вручить вам прошение о переводе на театр военных действий. Согласен на любую должность.
Командующий отказал, но на удивление мягко, даже без использования «палубной» лексики, которой владел в совершенстве. Позже Казанцев узнал, что князь сам просил перевести его в Сибирскую флотилию, но тоже получил отказ.
– Не торопите события, мичман, – сказал Трубецкой примирительным тоном. – Нас ждут великие дела здесь!