Союз пяти королевств. Прости меня, Луна - стр. 10
– Стыд–то какой. На весь Союз ославились.
– Тревожно мне, – царица поправила одеяло и, поцеловав руку дочери, поднялась. – И государю нашему тревожно. Столько странного в мире делается. Только отошли от вестей о драконьей угрозе, что красной волной с юга летела, так теперь ведьмы головы подняли. То тут, то там вылавливают способных к колдовству.
Фрейлина в ужасе прижала руку к шее.
– Так наша не одна такая?
– Не одна. Поговаривают, что все началось именно тогда, когда в серебряной горке мертвую ведьму нашли…
– Я помню тот случай, как раз в Южной Лории у родственников гостила. Жуть–то какая… Я слышала, что младенчик переходил из семьи в семью…
– Да. Странные совпадения. Где бы ребенок не оказывался, его покровитель умирал. Сначала его прабабушка…
– Но то понятно, ей чуть ли не сто лет было…
– А староста? – царица, предвидя возражения фрейлины, поспешила добавить. – Для тех краев пятьдесят не старость, но он и недели не прожил. Удар случился. Потом его жена, вроде как от чахотки… Ох, не верю я в эти совпадения.
– Но не сразу та померла. Не сразу. Вроде как долг, мужем взятый, исполнила. А сейчас где приемыш? – княгиню передернуло, стоило представить, что такое «совпадение» могло бы постучаться и к ней в дом.
– Да уже лет десять, как ничего не слышно.
– И то хорошо. Значит, никто больше не умирает.
ГЛАВА 3
Четырнадцать лет назад
Тот день жители Прясти – селения, что жалось одним боком к обветшалому замку сестер Багуш–Пальских, запомнят надолго. Охотники, возвращаясь из трехдневного похода, когда впервые за засушливое лето удалось загнать кабанчика и разжиться дюжиной зайцев, наткнулись на лысую горку, которую раньше не замечали. Была она идеально округлой, без какой–либо растительности, но с черными подпалинами то тут, то там.
– Кажись, молния по ней шарахнула, – Корхель – долговязый мужик с замотанным платком на макушке, который заменил ему утерянную шапку, наклонился и взял в руки гладкий камень, что поблескивал в лучах солнца закоптившимся боком.
– Агась, – хихикнул молодой, но самый крепкий из всей ватаги охотник, перекладывая на другое плечо шест с привязанным к нему кабанчиком. Второй носильщик только крякнул от досады и повторил движение за вертлявым напарником. Спина ныла, уже который час шли без продыху. – Молния шарахнула, а земля дыбом встала? Отродясь здесь горы не было.
– Может, и не замечали мы ее? – Корхель пнул ногой по почерневшему кусту, который тут же осыпался. Густо запахло гарью. – Под зарослями ежевики немудрено. Кто ж по доброй воле захочет в них лезть? Горка, не горка – все одно, если колючки заживо кожу сдерут.
Дядька Прун, чьи седые тонкие усы уныло свисали по бокам рта и заканчивались где–то на груди, отвязав от ремня связку с тушками зайцев, кинул ее в траву и в задумчивости пошел по кругу. Ломкие, иссушенные огнем кусты хрустели под ногами.
– Долго еще стоять? – заныл напарник молодого охотника. – И чего принялись пожарище разглядывать, будто невидаль? Вот когда храм Багуш–Пальских горел и восковые статуи от жара на бок заваливались, точно живые, было интересно. А тут черная пыль одна…
– Брось кабана, Миклуш, – откликнулся дядька Прун, присаживаясь на корточки. – Здесь творится что–то неладное. Сам посмотри.
Кабан тяжело опустился на траву. Пух с потревоженных метелок, словно легкий дым, понесло по ветру.