Современный патерик. Чтение для впавших в уныние - стр. 3
– Только не это, – простонал отец Доримедонт с ужасом. – Дай мне лучше глоток подсоленной воды.
Услышав это, братия подивилась образу его жизни и увеличила пост.
17 Инок Амвросий, исполнявший послушание в трапезной, после окончания братской трапезы сел за стол и, достав из тайника глазированные сырки, начал поглощать их один за одним.
В этот момент другой инок вошел в трапезную и увидел вкушавшего сырки брата.
– Прости, отче, что напоминаю тебе! – заметил вошедший инок. – Но нынче день строгого поста, ибо сегодня рождественский сочельник.
Отец Амвросий в изумлении поднял глаза на говорившего, и его тут же вырвало.
18 Брат Антоний соскучился и решил жениться.
«Я женюсь!» – сообщил он братии. Братия же по любви к нему не хотела отпустить его одного в грешный мир и постановила пойти с ним вместе, дабы разделить его участь. Старец же в ту пору уехал на Всемирную конференцию, и посоветоваться было не с кем.
Собрались монахи у ворот, перекрестились на прощанье на храмы, а тут и старец входит в калиточку – вернулся с конференции.
– Благослови, батюшка, в последний раз, идем в мир жениться! – с плачем обратилась к нему братия.
– Бог благословит, ребятки, да только… – старец замялся.
– Что? Скажи нам!
– Бабы – такие…!
В тот же миг иноки разбежались по кельям.
19 Некий брат впал в искушение и, придя к старцу, сказал:
– Отче, я понял, что Бога нет, и уйду из монастыря.
Старец заплакал и сквозь слезы отвечал:
– Чадо, чадо мое! Ты так ничего и не понял. Иди куда хочешь.
Инок же остался.
20 Брат пришел к авве Аверкию и сказал ему:
– Я такой ленивый, что тяжело мне даже подняться, чтобы идти на послушание. Каждый день для меня каторга, и чувствую, что скоро я совсем надорвусь от труда и самопринуждения.
– Если так тяжело ходить тебе на работу, – отвечал авва, – не ходи. Оставайся в келье и горько оплакивай свою леность. Да рыдай погромче! Увидев, как горько ты плачешь, никто не тронет тебя.
21 Рассказывали про авву Аверкия, что часто он натыкался на стены и разные предметы, имея много синяков на теле и даже лице, ибо ум его был занят созерцанием.
22 Брат Дукитий спросил авву Пахомия:
– Отче, не знаю, как вести себя с братией в нашей общей келье и за трапезой. Все, что ни сделаю, все не так, и превратился я, того не желая, в клоуна. Братья постоянно смеются надо мной и говорят обо мне за моей спиною насмешливо.
Авва Пахомий отвечал ему:
– Ничто так не огорчает и не соблазняет брата, как непохожесть одного на других. Если же постараешься не отличаться от живущих здесь, увидишь, как смирение обнимет твою душу, и никто более не обеспокоит тебя.
23 Один брат, пребывая в глубокой скорби, жаловался отцу Пахомию:
– Батюшка! Каждую ночь меня жестоко мучают бесы. Только лягу спать, закрою глаза, и вдруг так захочется курицы! Жареной, с корочкой, вокруг золотая картошечка, укропчик. Или не курицы, а просто рыбы. Финской красной рыбы с белым хлебом и маслом. Или встану на молитву, а самому смерть как хочется покурить, выкурить всего одну сигаретку. Ну, и запить чарочкой вина. Кажется, будто все силы ада, все бесы ополчились на меня…
– Браток! – отвечал, посмеиваясь, старец. – Ну какие же это силы ада, какие бесы. Бесы мучили древних отцов, пустынников, праведников и преподобных. А мы… На нас еще дьяволу тратить силы. Так что это не бесы. Это просто твои желания. Для победы над ними не нужно даже подвигов. Не нужно даже быть монахом.