Современная практика православного благочестия. В 2-х томах. Том 2 - стр. 53
Итак, если покаяние очищает нас от скверны нашей души, то причастие Тела и Крови Господних напояет нас благодатью и преграждает возвращение в нашу душу лукавого духа, изгнанного покаянием.
Поэтому, по обычаю Церкви, таинства Покаяния (исповедь) и Причащения следуют непосредственно одно за другим. И прп. Серафим говорит, что возрождение души совершается через два таинства: «через покаяние и совершенное очищение от всякой скверны греховной Пречистыми и Животворящими Тайнами Тела и Крови Христовых».
Вместе с тем, как бы ни было для нас необходимо причастие Тела и Крови Христовых, оно не может иметь места, если не предшествует ему покаяние.
Ап. Павел пишет: «Кто будет есть Хлеб сей и пить Чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней.
Да испытывает же себя человек и таким образом пусть ест он от Хлеба сего и пьет из Чаши сей.
Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11, 27–30).
Как мы видим из слов ап. Павла, таинство Причащения будет действенно лишь при надлежащем приготовлении к нему, при предшествующей самопроверке и покаянии в грехах. И если последнего не было, то человек обрекается на немощь, болезни и даже смерть.
Что могло бы служить для нас показателем того, что мы подготовились к таинству Причащения надлежащим образом?
Приводим мнение по этому поводу прп. Симеона Нового Богослова: «Однажды, когда читались богодухновенные слова святого отца нашего Симеона Студийского – “Брат, никогда не причащайся без слез" – слушатели, слыша это, а их тут было много, не только мирян, но и монахов из известных и славных по добродетели, – удивились этому слову и, посмотрев друг на друга, улыбаясь, сказали единодушно, как бы в один голос: “Стало быть мы никогда не будем причащаться, но должны остаться все без причастия”.
Услышав это, я, бедный и окаянный, вспоминая наедине о них самих, сказавших это, и о словах их, опечалился и горько плакал в болезни сердца моего, говоря в себе: “Действительно ли они так думают об этой вещи и от души считают это невозможным, и потому произнесли эти слова?”
Скажите мне, добрейшие братья, почему это невозможно?
“Потому что, – говорят, – одни склонны и расположены к умилению, а другие, имея жестокое и окаменелое сердце, не умиляются и тогда, когда их бьют. Будучи же таковыми, как они могут слезить и плакать, и со слезами всегда причащаться?”
“Но откуда – скажите, если знаете – происходит самое то, что они жестокосердны, как вы говорите, и нелегко приводятся в умиление?" – “Отчего один бывает жестокосерд, а другой склонен к умилению?..”
“Слушайте: от произволения: один – доброго, другой же – злого, и от помыслов: один – злых, другой же – не таковых, и от дел – один боголюбивых, другой – от противных. Самовластием произволения каждый делается или умилен и смирен, или жестокосерд и горд…"»
Далее прп. Симеон разбирает черты жизни деятельной, полной трудов покаяния, что проходящие такую жизнь получают нежное чувствительное сердце и умиление и у них слезы всегда будут сопровождать причащение.
Те же, кто проводит жизнь в самоуслаждении, ленивы, нерадивы, не каются и не смиряют себя, те постоянно остаются с черствым, жестоким сердцем и не будут знать – что такое слезы при причащении.