Советник президента - стр. 19
Он достал из шкафа металлический кейс, положил на письменный стол и откинул крышку. На вид это был обычный ноутбук – дисплей, клавиатура, видеокамера… Однако вот Платов проделал несколько манипуляций с кнопками, и через несколько минут тьма словно бы сгустилась в углу комнаты, и вот из этой тьмы возник полупрозрачный гражданин – сам в исподнем, а на голове офицерская фуражка. Гражданин стоял, вытянув руки по швам, и, заикаясь от волнения, что-то лепетал, но разобрать слова было невозможно. Да и сама его фигура болталась из стороны в сторону, как от сквозняка.
– Твою мамзель! – не сдержался Платов. – Опять голограмма неустойчивая. Когда вернусь домой, уж я им вставлю по первое число!
Но вот всё успокоилось, и наконец-то можно начинать беседу:
– Ну что, товарищ Тухачевский? Как вам спится? Кошмары пока не беспокоят по ночам?
– Никак нет, товарищ Сталин! Сплю, как сурок, – отвечал гражданин в исподнем. – Но если надо, через полчаса буду на своём рабочем месте. Если только позволите одеться…
– В этом нет необходимости. Передовая советская наука позволяет нам общаться не только по телефону, но и так, в пределах видимости, хотя я нахожусь в Кремле, а вы у себя дома в Богоявленском переулке.
Действительно, в квартире маршала Тухачевского сначала раздался телефонный звонок, а затем случилось почти всё то же самое, что и в комнате, где находился Платов – полупрозрачная фигура так же внезапно появилась в углу, вот только маршал увидел не Платова, а Сталина, причём не в исподнем, а в обычном кителе и в штанах, заправленных в яловые сапоги. Но самое важное – Платов говорил своим обычным голосом, а Тухачевский слышал привычный всем акцент и интонации генсека. Тут нет ничего удивительного – наука двадцать первого века идёт вперёд семимильными шагами, опережая все иные сферы жизнедеятельности человека.
– Товарищ Тухачевский! Мы тут кое с кем посовещались… А не пора ли вам заменить товарища Ворошилова на посту наркома обороны?
– Если партия доверит…
– Раздаются даже голоса, что вы вполне способны справиться и с обязанностями генерального секретаря. Как вам такая перспектива?
– Нет-нет, товарищ Сталин! – вскричал маршал, замахав руками. – Эта должность не по мне. Я ведь солдат и только.
– Все мы солдаты партии… Ну а если всё же допустить этот вариант, какую работу вы бы предложили Сталину?
– И в мыслях не было такого…
– Что ж, даже пенсии не назначите?
– Товарищ Сталин! Вы шутите?
– Какие уж шутки, если речь идёт о руководстве партии…
– Даже и не знаю, что сказать.
– А вы скажите, что говорили товарищам Якиру и Уборевичу во время тайной встречи в Ленинграде.
– Да почему же тайной? Мы регулярно общаемся…
– Ах так! Наверное, обсуждаете и то, что творится в государстве.
– Товарищ Сталин! Как без этого? Все наши мысли о том, как улучшить положение в стране…
– Выходит, Политбюро с этим не справляется?
– Да нет! – опять маршал вскинул руки, изображая несогласие. – Я не то хотел сказать… Дело в том, что мы хотим, как лучше.
– Ваше желание понятно. Но возникает вопрос: лучше для кого?
– Для страны, конечно, для советского народа.
– Это благородная цель. Но как совместимо с благородством то, что вы шушукаетесь за моей спиной?
И в Чистом переулке, и в Богоявленском стало тихо. Похоже, маршал пытался подобрать подходящие слова, но нелегко собраться с мыслями, если стоишь босиком на холодном полу, переступая с ноги на ногу. В темноте куда-то подевались шлёпанцы, а тут ещё генсек задаёт вопрос, на который нет ответа.