Советница Его Темнейшества - стр. 36
— Может, и не главное. Но Тьма так не считает, — вздохнул он. — Ладно, отдыхай. Дьяру я сам скажу. Потом. Он будет в бешенстве, конечно.
— Подожди. Покажи мне их.
Парень недоверчиво покосился на меня, стиснул зубы.
— Издеваешься?
— Нет! Они такие красивые! Ну, пожа-а-алуйста-а-а!
Он вдруг ухмыльнулся:
— Покажу, если ты мне покажешь свои. Идет?
— Нет! — шарахнулась я. И не важно, что всяк, кому не лень, видел мои крылья на коронации Дьяра. Но сам же говорил: чары в башне усилены, а крылья — это магия. И как я потом снова иллюзию на спину наложу?
— Башня заперта, тут никого нет, кроме нас, — подзадорил парень. А глазищи-то как разгорелись предвкушением. — А места достаточно. Никто не увидит, Лика. Полетаем? Я помогу потом замаскировать твои крыловые щели, как было.
От одной мысли распахнуть крылья хотя бы на миг, спину свело болью, а сердце забилось где-то у горла. Слишком долго я их не раскрывала. Случай на коронации — не в счет, там я полетать толком не успела, только в воздух прыгнула, чтобы Дьяра заслонить от летящего кинжала. А тут… И правда же никого нет. Сила рвалась, распирала меня изнутри.
— Ну, давай, — шепнул подлый провокатор. — На счет «три». Раз, два… три!
Полумрак вспыхнул золотым маревом, разгоревшимся за спиной Ирека. А через миг в зале стало еще светлее — на угрюмых каменных стенах заиграла россыпь перламутровых лучей, а по спине прокатилась волна прохлады, и душа замерла от ликования и… Свобода! Какое пьянящее, волшебное чувство!
Крылья прорвались сквозь ткань свитерка, как могучий поток, снесший плотину. Они тоже отличались от обычных лунных, но я никогда не комплексовала по этому мелкому поводу. Подумаешь, перламутровые радуги вместо ровного и бледного лунного света.
Я взвилась под высокий свод. Ирек рванул за мной, и мы носились, забыв обо всем, как два мотылька — золотой и жемчужно-радужный. Виток, другой. Бастарду явно не хватало тренировок, заметила я по угловатым движениям парня и неловкости, с которой он едва разминулся со стеной.
В башне полыхали отблески света. Мы хохотали, как сумасшедшие, гоняясь друг за другом. Почти как на вступительных испытаниях. Только без жужелек и толпы ликующих зрителей.
Упс. Один все-таки был.
Заметив замершую в дверном проеме высокую фигуру, завернутую в непроницаемый черный кокон, я от неожиданности кувыркнулась в воздухе. Ирек, обрадованный, что сумел догнать, налетел на меня:
— Попалась, пташка!
— Ирек, там… — я повернула лицо к двери.
Бастард тоже повернулся.
— Подсматриваешь? — зло сощурились его черные глаза.
— Брат, ты мне нужен, — ответил необычно глухой, словно мертвый, голос Дьяра. — Идем.
Мы опустились на пол, дружно втянули крылья. Мои колени отчего-то ослабели. Не от полета и избытка эмоций. Такой Дьяр — холодный, мертвенно-бледный, без единой кровинки на лице — вгонял меня в тоскливый трепет. У него даже глаза из ярко-синих стали какими-то тускло-пепельными. Лицо равнодушное, каменное, губы плотно сжаты.
— Срочно? — переспросил бастард. — Мне надо Лике помочь ее крылья спрятать.
— Срочно. Лика, из башни никуда не выходить.
— Это арест? За что?! — от возмущения у меня сел голос.
— Не спорь с ним, — шепнул Ирек. — Что-нибудь придумаем. Видишь, сейчас он немного не в себе?
— Что случилось, Дьяр? — кипела я.