Советистан - стр. 13

Могло даже показаться, что покрытые золотом, мрамором и подсвеченные неоновыми огнями роскошные фасады торговых центров недалеко ушли от модных торговых улиц в Дубае, однако внешность, как всегда, обманчива. Изнутри они напоминали любой плохо оборудованный базар, с тускло освещенными залами и полками с турецкой дешевой одеждой и некачественной косметикой. На всю страну есть всего три банкомата, которые принимают иностранные кредитные карточки, и один из них расположен на видном месте в показушном холле при входе в гостиницу «Софитель Огузкент». В качестве эксперимента я засунула в него карточку и попыталась снять пятьдесят долларов. Connection failed[4], – замигало мне в ответ.

После наступления темноты весь город неожиданно превратился в праздник света. Каждый мраморный камень был тщательно освещен, многочисленные фонтаны и каналы то и дело меняли свои цвета. Не осталось ни единого темного уголка.

– Ашхабад ночью выглядит еще прекраснее, – сообщил Аслан, прибывший за мной, чтобы отвезти меня в один из лучших столичных ресторанов.

С верхнего этажа открывался вид на целый город. Внутренний дворик, который поначалу находился в моем полном распоряжении, вскоре стал заполняться модно одетыми посетителями. Мужчины в сшитых на заказ костюмах итальянского покроя, женщины в обтягивающих, сверкающих нарядах. В моем поле зрения не появилось ни одного платья до пят, никаких длинных косичек или шарфов. Официанты вынесли напитки и коктейли, которые были столь же красочными, как и освещенные каналы. Часы пробили восемь, и вечеринка была в полном разгаре.

После того как я проглотила последнюю ложку десерта, все уже подошло к концу и народ начал собираться по домам. Туркменская столица закрывается в 23.00 по будням и по праздникам. Те бары и рестораны, которые продолжают работать после этого времени, делают это на свой страх и риск, подвергая себя опасности закрытия и крупных штрафов.

Я вернулась в гостиницу и направилась в ванную, готовясь ко сну. Рядом с рукомойником стояла пепельница. В номере повис кислый смрад несвежего дыма: комнату для некурящих получить мне так и не удалось. Когда после операции на сердце в 1997 г. Первый президент, Туркменбаши, был вынужден бросить курить, он ввел запрет на курение во всех общественных местах, поэтому сейчас в Ашхабаде курение разрешено только внутри помещения.

Я быстро оделась, удивляясь своей неожиданной стеснительности. В путеводителе для туристов предупреждали, что все номера в отеле для иностранцев прослушиваются. А вдруг они еще и видеокамеры установили? Я начала заглядывать за рамки обеих картин с цветами, затем осмотрела все ящики, проверила телефон, телевизор и холодильник, но ничего там не обнаружила. Однако освободиться от ощущения, что за мной следят, мне так и не удалось. Лежа под тонким одеялом, я чувствовала, как матрас давит мне на спину. Закрыв глаза, я увидела спускавшийся сверху прямо на меня целый лес мраморных плит. Каждая из них изображала мальчишескую улыбку президента и взгляд его непостижимых карих глаз.

Несправедливый правитель подобен крестьянину, который сеет кукурузу, ожидая, что взойдет пшеница.

Рухнама

Край поля сверкает золотом. Крестьяне, одетые в простую, грязную хлопчатобумажную одежду, копают землю. За их спинами, словно всходящее солнце, виднеется огромный купол. На широкой, недавно заасфальтированной дороге нет ни одной машины. Высокие мраморные ворота приглашают вас в Кипчак, где находится родина Первого президента.