Совесть русского народа. Василий Белов и Валентин Распутин - стр. 10
Случилось это на горном хребте Игман. В ночь на 6 октября 1994 года мусульманские войска захватили и вырезали там сербский пост из двадцати солдат. Среди убитых были четыре девушки-санитарки. Зверское убийство произошло не в районе боевых действий, а в демилитаризованной зоне, которая находится под контролем «голубых касок». Здесь не имеют права стрелять ни сербы, ни мусульмане. Генеральный секретарь ООН Ясуси Акаси направил президенту БиГ А. Изетбеговичу резкий протест в связи с этим преступлением. Последний вместо выражения скорби потребовал от Акаси извинений за якобы неадекватную оценку происшедшего. И тогда Майкл Роуз пошел на беспрецедентный шаг – он вытеснил с горы полутысячную мусульманскую бригаду.
В итоговой речи руководитель парламентской делегации Сергей Бабурин использовал последний сербский рассказ, пожелав сербам вытеснить мусульман со всех оккупированных ими территорий. Отбросить всякую жалость и уничтожать натовские самолеты, нарушающие воздушное пространство Боснии.
Про сбитый самолет мы слышали еще в Москве. И успели даже у здания посольства США выразить восхищение смелостью и отвагой сербских воинов.
Бабурин раскритиковал однобокую предвзятую позицию США на Балканах. Всему миру и США в том числе, известно, например, что мусульманский военный анклав- крепость Горажде давно является главным арсеналом врагов Республики Сербской. Известно, что под прикрытием миротворцев ООН там действует крупное предприятие по производству оружия. Мусульмане получили возможность вооружаться, и затем нападать на сербов. И когда боснийские сербы попытались обезопасить свою жизнь и ликвидировать очаг смертельной заразы, то на помощь мусульманам кинулись натовские бомбардировщики.
Российским депутатам известно и то, почему американские политические громилы настаивали на снятие с должности командующего миротворческими силами Роуза. Просто в натовские планы не входило поражение правительственной мусульманской армии в Горажде весной 1994 года. И когда правительство Изетбеговича после провала наступления осенью прошлого года под Бихачем обвинило генерала Роуза в симпатиях к сербам, американцы решили расстаться с неуправляемым генералом. А ведь Роуз в буквальном смысле создал условия для возвращения мира на боснийскую землю. Только такой мир не нужен был ни США, ни мусульманам. Они жаждали своего мира, при котором у сербов не будет ничего – ни земли, ни свободы.
В беседу Бабурина с сербскими офицерами незаметно вклинился Белов. Он встал, плотнее придвинул к столу стоящий перед ним стул и, упираясь в край стола, начал, пристально глядя на генерала Милошевича, возмущенно говорить об Америке, превратившейся в мирового жандарма. Седая голова генерала вросла в плечи. По всему было видно, что слова русского писателя пришлись ему по душе. После встречи я понял, почему он столь внимательно относился к каждому слову писателя. Книги Белова не раз переводились на сербский язык, и он их всегда с интересом читал.
Из-под пиджака Василия Ивановича выглядывал светло-коричневый свитер, наглухо закрывающий горло. В помещении люди так надышали и накурили, что ему не хватало воздуха, и он при разговоре то и дело отодвигал от горла край свитера. В руках он держал толстый бумажный сверток. В нем лежали, по его признанию, авторские книги. Подарки предназначались сербам. И потому я частенько нашептывал автору, что пора бы и подарить несколько экземпляров генералам. Однако Белов упрямо твердил, что везет книги президенту Радовану Караджичу.