Совершенно секретно - стр. 24
– У тебя какие-то планы?
Прозвучало не слишком ласково. А я боялась допустить ошибку, поэтому пролепетала:
– Да нет, просто… мне кажется, толку от меня здесь немного.
– Вот и надо сделать так, чтобы толк был. После выступления ребята поедут в ресторан ужинать, и мы вместе с ними. Илья должен к тебе привыкнуть – это для начала.
Что подразумевается под «потом», я уточнять не стала.
– Наташа, а можно задать один вопрос? – закинула я новую удочку и замерла, изучая ее реакцию. Если будет злиться – спрошу что-нибудь незначительное. Но раздражения на ее лице не заметно. Не отрываясь от экрана мобильного, она произнесла:
– Спрашивай.
– А что за авария была с участием Ильи?
На удивление, она даже не изумилась и не сказала, что лезу не в свое дело.
– Они ехали с Лешей-гитаристом в машине, превысили скорость, въехали в тачку. Там за рулем была девушка, она пострадала, но всё обошлось. Ей выплатили хорошую компенсацию, но этого ей показалось мало, и она отправилась на телевидение давать интервью в скандальных передачах. Шантажировала нас: писала, сколько денег ей нужно, чтобы не лить эту грязь, но мы отказались. Да, Илья был неправ, но он достаточно поплатился, теперь ездит только как пассажир. А эта ненормальная получила свою долю успеха и нехилый денежный куш – надеюсь, она от этого счастлива.
Я сомневалась, что она счастлива, поскольку получила травмы, да и заниматься черным пиаром довольный жизнью человек не станет, но промолчала.
– А в СМИ вы давали комментарии по этому поводу?
– Нет. Это решение Ильи. Мы и судебные заседания просили сделать закрытыми.
– Но ведь это порождает еще больше вопросов со стороны журналистов…
– И пусть. Интрига всегда приковывает внимание. А если он начнет прилюдно каяться – его не поймут, а лишь засмеют. Тут никогда не верят в чистые помыслы, Лида. Невозможно работать в шоу-бизнесе и остаться ранимым нежным цветком. Ты либо обрастаешь броней, либо тебя просто перемелют эти жернова и выбросят вон. Особенно если ты на виду, ты артист.
Я промолчала. Переваривала полученную информацию. Потом оставшееся время искала в интернете любые сведения об аварии. Они были разными, в том числе совсем сумасшедшие домыслы. Кто-то писал, что Илья был нетрезвым. Другие утверждали, что пострадавшая пережила клиническую смерть. Но то, что Илья не скрылся с места преступления и стойко выдержал удар, не оправдывая себя, но и не объясняя ничего журналистам, всё же делало ему определенную честь. Не представляю, как он пережил это… Не может же человек не переживать, правда?
Я даже не сразу заметила, что басы стихли, и потому открывшаяся дверь ввела меня в ступор. С громким топотом в комнату ввалились музыканты и сам Озерский, и, хотя их было всего несколько человек, шума сделалось столько, что стало не по себе.
– Куда поедем? Я предлагаю в «Рембрандта», – предложил один из музыкантов, и я по контексту поняла, что это какой-то московский ресторан.
– Не, ребзя, я домой, – заявил гитарист, запихивая свой инструмент в чехол.
– У меня у жены день рождения, я говорил. Надо ехать, а то не простит, – присоединился еще один.
– Илья, ну ты-то с нами?
– Давайте сегодня без меня. Я что-нибудь домой закажу. Устал.
Компания быстро собралась и по одному утекла, включая Наташу, которая успела дать указания Илье и совершенно забыла про меня, закрыв дверь с той стороны. Значит, я на сегодня свободна?