Совершенно секретно - стр. 11

– Я ничего не буду, – с вежливой улыбкой, сопроводив свой отказ жестом, чтобы он точно понял в этой музыкальной агонии, что я имею в виду, ответила, но тут же встретила сопротивление.

– У нас так нельзя. Нужно обязательно что-нибудь заказать.

Что за бред? В любой другой ситуации я бы вступила в дискуссию, отстаивая свои права, но в этой чужеродной обстановке попросту стушевалась. Хотелось надеть шапку-невидимку и просто наблюдать, как советовал Рогозин. Жаль, что такую штуку еще не придумали.

– Безалкогольное что-нибудь есть? – спросила обреченно.

– Минеральная вода.

Я махнула рукой, мол, несите.

– Триста рублей.

Сколько? Триста? За маленькую бутылку воды? Я еще ничего не заработала у Рогозина, но уже трачу деньги, время и силы. Собрав волю в кулак, достала наличные и протянула, чувствуя, что отрываю от сердца. Официант испарился, а через минуту вернулся с бутылкой воды и стаканом.

– Открыть? – предложил великодушно.

– Откройте, – кивнула я. Нужно же хоть как-то оправдать потраченную баснословную для воды сумму.

На самом деле спустя десять минут я уже была рада, что купила себе минералки, потому что от ярко горящих софитов и снующей мимо толпы людей становилось всё жарче, в горле пересыхало.

«Когда хоть он выйдет на сцену?» – задавалась вопросом всё чаще, вот только адресовать его было некому. Никакой информации об этой тусовке в интернете не было. Скорее всего, какой-то богач заказал выступление и позвал сюда всех своих знакомых. Начальник отеля, где я работаю – или, теперь уже вернее сказать «работала», – рассказывал про такие случаи. И ты со своей скромной зарплатой, которую придется откладывать всю года два, чтобы позволить себе такое же мероприятие, думаешь: откуда у людей столько денег? Ведь живем в одном городе, а настолько по-разному.

Наконец, спустя еще минут десять голос ведущего (уж не знаю, откуда он прозвучал) сообщил, что выступление приглашенного гостя состоится «через считанные секунды», которые, правда, растянулись еще минут на пятнадцать. Но наконец-то его объявили, и толпа ломанула к небольшому выступу – сцене. Вид мне полностью загородили, так что пришлось встать и примкнуть к общей массе.

Озёрский появился в черных штанах и такого же цвета футболке оверсайз, с серебряной цепью на груди. Уселся на высокий барный стул рядом с микрофоном и начал петь, время от времени закрывая глаза – то ли спать хотел от усталости, то ли так проникался словами песни. А может, ему просто тошно становилось от той массы людей, что сейчас его обступила и, если бы не внушительная охрана, наверняка пару орущих женщин (да, женщин лет сорока!) давно бы запрыгнули к нему на колени.

Несколько песен мне даже понравились: одна баллада и одна разухабистая. Под нее он немного потанцевал, и я отметила, что парень отлично чувствует ритм. А может быть, даже занимался когда-то танцами.

Выступление длилось сорок минут с небольшим перерывом, когда он уходил за кулисы «попить водички» – так он сказал. Никаких выступлений на «бис»: попрощался, «дал пять» парочке поклонников, стоящих у самого подступа к сцене и, махнув всем рукой, удалился.

Почти тут же пришло сообщение от Рогозина.

«Иди к той же двери, куда ушел Илья. Тебя встретят».

Легко сказать – иди. Толпа всё никак не редела, напротив, напирала со всех сторон, гудела, обсуждая выступление и надеясь, видимо, что певец появится снова. Так что преодолеть пару метров я смогла лишь спустя три-четыре минуты усиленных попыток прорваться.