Совдетство. Книга о светлом прошлом - стр. 83
В общем, в тот день мы бродили по лесу дольше обычного, а когда солнце стало клониться за верхушки деревьев, скричались и, как было условлено, собрались на краю оврага, но прежде, чем двинуться домой, подвели итоги соцсоревнования, объявленного Лидой. Сама она, будучи рассеянной от природы, нашла всего шесть белых, бабушка Маня, несмотря на глаукому, – семь, Башашкин, самонадеянно обещавший побить мировой рекорд, – восемь. Жоржик с помощью своей ореховой ковырялки собрал десять. Молчун Тимофеич добыл одиннадцать, а дотошная и внимательная, как все секретари-машинистки, тетя Валя – четырнадцать. И я – столько же…
– Вот что значит – молодые глазки! – похвалила бабушка.
– Ничья, – обрадовался дядя Юра, глянув на часы. – Ого, давно пора обедать! Петрович, как у нас с можжевеловой?
– У нас – нормально!
И мы всей компанией двинулись по тропинке к старой лесной дороге, а я, еще надеясь на чудо, шел, чуть отстав, лесом: уж очень мне хотелось победить в соревновании. И вдруг сердце мое подпрыгнуло до самого горла: под березой в низкой травке стоял аккуратненький боровичок с шоколадной шляпкой, толстенький, как магазинная гирька. Именно такие белые грибы рисуют в детских книжках. Пискнув от восторга, я бросился к находке, срезал как можно ближе к корню и уже хотел во весь дух прокричать: «Ура! Победа!» – но вдруг заметил на ножке темные крапинки, а на серо-бежевом исподе желтые точки. Увы, это был подберезовик, прикинувшийся белым. Наверное, мыслящая грибница, уловив мои мечты, решила подшутить надо мной и в последний момент переделала боровик в подберезовик. С огорчением повертев гриб в руках, соображая, можно ли его выдать за белый, я ножом осторожно оскоблил ножку, помял пальцами бухтурму, чтобы затереть желтые точки, и побежал догонять своих, крича на ходу:
– Пятнадцать! Я победил!! Я!!!
– Покажи-ка! – потребовала тетя Валя.
Она человек подозрительный, в магазине всегда пересчитывает в уме за кассиршами и никогда не ошибается!
– Вот – смотри! – Я поднял гриб над головой.
– Да, белый… – погрустнела она.
– Ага, Валька, не всё ж тебе выигрывать! – обрадовалась Лида.
У нее с сестрой странные отношения. Они, конечно, друг друга любят, но до сих ссорятся из-за того, кто именно обронил продовольственные карточки во время войны, когда бабушка отправила их вдвоем за хлебом.
– Хорош! – согласились все, любуясь моей находкой. – Как с картинки! Поздравляем!
Башашкин, как и обещал, торжественно снял с руки часы и застегнул на моем запястье, предупредив:
– Не потеряй!
Ремешок, даже затянутый на последнюю дырочку, оказался мне велик и сползал на кисть. Чтобы его поправить, приходилось постоянно вкидывать руку, заодно я смотрел на циферблат, словно опаздывал в кино или на поезд.
– Сколько там на моих золотых? – время от времени интересовался дядя Юра.
И я оповещал.
Вернувшись домой, грибы сложили в общую кучу, а после позднего обеда сели чистить. Я вызвался помогать, чтобы самому порезать мой ложный боровик на мелкие кусочки и окончательно спрятать в кипящую воду концы. Но, как назло, мне в руки попадались лишь настоящие белые грибы.
– Ах, какие красавцы! Резать жалко… – восхищалась Лида.
– В животе все будут одинаковые. – ворчала тетя Валя, огорченная своим поражением. – Ты, Юрка, не ройся, не ройся, бери что сверху!