Сотворение света - стр. 32
– Отойдите! – требовал другой стражник, проталкиваясь вперед.
Он был почти у реки, когда человек появился. Стражник в ужасе отпрянул. А утопленник медленно поднялся из воды. Он не хватал воздух ртом, не вырывался из черной хватки, а шел спокойно и неторопливо, как будто вставал из ванны. По толпе пробежал шепоток. Человек вышел на берег, не обращая внимания на то, что с одежды струится вода. Капли, стекавшие с рук, казались чистыми и прозрачными, но, коснувшись камней, мерцали и двигались, как живые.
На плечо Леноса легла суровая рука Стросса, но он не мог оторвать взгляда от человека на берегу. В нем что-то было не так. Очень сильно не так. В глазах, будто клубы дыма, кружились тени, а вены на смуглой коже стали черными. Но больше всего пугала Леноса застывшая, разверстая улыбка.
Человек распростер руки, с которых струилась вода, и провозгласил:
– Вот пришел король!
Он откинул голову и захохотал. По берегам вокруг него карабкалась тьма. Щупальца черного тумана расползались, как жадные пальцы. В толпе вспыхнула паника. Те, кто видел ужасное зрелище, бросились врассыпную, но задние ряды преграждали им дорогу. Ленос обернулся, ища Стросса, но того не было видно. На берегу опять раздался крик.
Где-то вдалеке послышались те же слова, сначала женскими устами, потом детскими:
– Вот пришел король!
– Вот пришел король!
– Вот пришел король! – повторил старик с горящим взором. – И славен он!
Ленос решил уйти, но на улице, там, куда могла дотянуться тень, бурлила толпа. Почти все отбивались, хотели вырваться, но то тут, тот там виднелись такие, кто не мог отвести глаз от реки. Они стояли, словно окаменев, и завороженно глядели в мерцающие воды. А магическая гравитация неумолимо тянула их вниз.
Ленос почувствовал, как его взгляд невольно потянулся навстречу мгле и безумию. Он прошептал молитву безымянным святым, но длинные ноги сами собой сделали шаг к реке.
Потом еще один.
Ноги увязали в илистой почве, мысли затихали, перед глазами осталась лишь эта манящая темнота. Краем сознания он услышал стук копыт, а потом голос. Этот голос, как клинок, рассек пелену хаоса.
– Назад! – кричал он, и Ленос заморгал, отпрянул от речного берега и чуть не попал под копыта королевскому коню.
Огромный жеребец встал на дыбы, и Ленос разглядел всадников.
На жеребце восседал принц-антари, растрепанный и окровавленный, в алом плаще на голое тело. А за его спиной, цепляясь изо всех сил, сидел Лайла Бард.
– Зверюга чертова, – буркнула она, кое-как выбравшись из седла. Келл Мареш – авен варес – легко соскочил наземь. Он положил руку на плечо Бард, и Ленос не понял – то ли он опирается на нее, то ли предлагает опору. Глаза Бард – с одним из них явно было что-то не в порядке, по зрачку рассыпались стеклянные лучики света – обшарили толпу и остановились на Леносе. Она успела коротко, болезненно улыбнуться ему, и тут послышался крик.
Рядом упала женщина, ноги ей оплели струйки черного тумана. Она отбивалась, но пальцы впустую проходили сквозь дым.
Лайла метнулась к ней, но принц-антари успел первым. Он попытался развеять туман порывом ветра, а когда это не удалось, достал нож и царапнул по ладони.
Он опустился на колени, рукой прикрывая женщину от теней, поднимающихся с реки.
– Ас анасаэ, – приказал он, но черная масса лишь расступилась. Тень задрожала, будто от смеха, и впиталась женщине в ногу, окрасив сначала кожу, потом вены.