Сотрудник гестапо - стр. 7
– Смотри, дядя Леня, и вправду собаки на дверцах намалеваны и подсолнухи желтые на фуражках, – негромко проговорил Виктор.
– Не соврала бабка, точно подметила. Это австрийцы. Запоминай пока, – в тон ему ответил Дубровский.
Из города выбрались, когда яркое весеннее солнце начало пригревать. В бескрайнем небе не проплыло ни единого облачка. После сухой ветреной ночи земля просохла уже основательно. Дорога на Дебальцево, куда держали путь разведчики, тянулась по степи. Кое-где высились терриконы. В полдень подошли к Мануиловке и свернули налево, в деревню Малоивановку, что виднелась всего в полутора километрах от большака.
На самой окраине деревушки повстречали ефрейтора немецкой армии в сопровождении двух солдат.
– Куда идете? Кто такие? – спросил он.
Дубровский объяснил по-немецки, что является переводчиком Чернышковской комендатуры и разыскивает свою часть.
– Документы! – потребовал ефрейтор, окидывая недоверчивым взглядом Леонида и Виктора.
– Пожалуйста. – Дубровский предъявил удостоверение. Ефрейтор внимательно просмотрел истрепанный документ и, возвращая его, сказал:
– Я комендант этой деревни. Здесь нет вашей Чернышковской комендатуры.
– А я и не надеялся найти ее здесь. Мы свернули в Малоивановку в надежде купить продукты и передохнуть. Потом пойдем в Дебальцево. Там, в комендатуре, мне наверняка помогут найти свою часть.
– А кто этот мальчик?
– Повстречал на дороге. Отец его был полицейским на станции Чир, и родители эвакуировались на запад вместе с отступающими войсками. Теперь он ищет своего отца.
– Хорошо, идите в тот дом, – немец указал на большую хату под железной крышей, – там найдете моего переводчика. Он обеспечит вас пайком и укажет, где отдохнуть.
Дубровский поблагодарил ефрейтора.
– Подождите моего возвращения, – сказал тот. – Мне надо еще кое-что выяснить. А в Дебальцево без пропуска вы не пройдете.
Вместе с Виктором направились они вдоль улицы к указанному ефрейтором дому. Возле крыльца, на деревянной, вкопанной в землю скамейке, сидели два полицая с белыми повязками на рукаве. Завидев незнакомых людей, они испытующе поглядели то на Дубровского, то на Пятеркина, пока те не подошли вплотную.
– Где переводчик местной комендатуры? – спросил Дубровский, чеканя по-немецки каждое слово.
Заслышав немецкую речь, оба полицейских будто по команде вскочили со скамейки и вытянулись по стойке «смирно». Их лица расплылись в подобострастной улыбке, а взгляды красноречивее слов говорили о готовности услужить. Но они не поняли, о чем их спросил Дубровский, и продолжали молча стоять, моргая глазами.
– Где находится переводчик здешней комендатуры? – повторил свой вопрос Дубровский на русском языке.
– Он тута, тута! Проходите в дом, там он! – наперебой заговорили полицейские.
Дубровский положил руку на плечо Виктора и, подтолкнув его к крыльцу, ступил на порог дома. Миновав сени, они очутились в просторной и светлой горнице, где за массивным деревянным столом сидели молодой немецкий солдат и пожилой мужчина в гражданской одежде.
– Мне нужен переводчик этой комендатуры, – сказал Дубровский, стараясь произвести впечатление безукоризненным произношением немецких слов.
– Я переводчик. Что вам угодно? – отозвался молодой солдат.
– Здравствуйте, коллега! Меня прислал сюда ваш комендант, ефрейтор. Он передал, чтобы вы обеспечили меня пайком и определили на отдых. По его приказанию я должен дождаться здесь его возвращения.