Сотрудник гестапо - стр. 29
– А когда оно будет, Владимир Иванович?
– Не знаю – когда, но знаю точно – будет. Хотя, как Дубровский пишет, немцы тоже к наступлению готовятся. Кстати, когда вы в Малоивановке ночевали, с каким он там капитаном разговаривал?
– Такой толстоватый. С небольшой лысиной. Фамилия – Дитрих. Это я точно запомнил. Дядя Леня с ним полночи просидел. Немецкий шнапс они пили. Меня-то он спать отправил, а сам с ним все разговаривал. А утром… Я ж вам рассказывал! Утром дядя Леня мне говорил, что немцы под Курск много войск гонят. Говорил, что танк у них новый появился. «Тигр» называется. И броня у него такая толстая, что даже пушка не пробивает. Это он все от капитана Дитриха слыхал. Я ж все это уже рассказывал, Владимир Иванович!
– Верно, верно. Рассказывал. Просто я еще раз про это услышать хотел.
Они уже подошли к маленькому автомобилю «виллис», на котором приехали в санаторий. Шофер – солдат, поджидавший Потапова возле машины, уселся за руль.
– Ну, прощевай, Виктор. Мне пора. – Потапов протянул мальчугану руку. – А завтра утром встречай здесь эту машину. Я тебе сюрприз приготовил.
– Какой сюрприз, Владимир Иванович?
– По матери-то небось соскучился?
– Немножко соскучился, – стыдливо проговорил Виктор.
– Вот на этой машине завтра утром к тебе ее и привезут. Повидаешься. Я еще в госпиталь собирался ее доставить, да побоялся. Не хотел ее зря волновать. А теперь ты герой. Если сам не скажешь, она и знать не будет, что тебя пуля задела.
– Спасибо, Владимир Иванович! Вы только ей не говорите, что я второго мая опять туда собираюсь.
– Ни в коем случае! Это, брат, наша тайна, – сказал Потапов без тени улыбки. Закинув ногу, он уселся в машину, помахал рукой. – Ну, отдыхай пока. Будет время, я еще к тебе загляну.
– До свидания, Владимир Иванович!
«Виллис» тронулся с места и покатил к покосившимся воротам. А Виктор еще долго стоял, провожая его взглядом, пока не осела пыль, поднятая скрывшимся за поворотом автомобилем.
До вечера Виктор Пятеркин перезнакомился со многими солдатами и офицерами, отдыхавшими во фронтовом санатории. Поборов застенчивость, он даже сам заговорил с девочкой, которую звали Таней. Поначалу он стеснялся к ней подойти и всякий раз опускал глаза, когда она на него смотрела. Но его все больше и больше привлекала кобура, которую Таня носила на широком военном поясе. На вид Тане было не больше пятнадцати-шестнадцати лет, на ней было обыкновенное платье, и этот пистолет на широком поясе никак не вязался с ее сугубо гражданским видом.
От лейтенанта Пархоменко, забавного и веселого человека, Виктор узнал, что Таня – партизанка, с простреленным легким была доставлена самолетом на Большую землю, а теперь окончательно поправилась и скоро вновь улетит к партизанам. Григорий – так звали лейтенанта Пархоменко – первым познакомился с Виктором. Был он невысок, широкоплеч, улыбка, казалось, никогда не сходила с его лица. Подойдя к Виктору, он молча показал ему пятак на своей заскорузлой ладони, потом положил пятак себе в рот, за щеку, а вытащил его из-за уха.
И только после этого проговорил:
– Ловкость рук – и никакого мошенства!
Виктор недоверчиво посмотрел в его карие, с лукавинкой, глаза, улыбнулся и спросил:
– А еще раз можете?
– Добре. Только сперва пятак отдай.
– Он же у вас в руке! – удивленно проговорил паренек.