Сотри все метки - стр. 4
Подбежав к Бастиану, человек схватил его за руку, дернул, увлекая за собой.
«Давай быстрее. Пошевеливайся. Что ты встал, как статуя? Времени нет».
Он подтолкнул Бастиана, забежав ему немного за спину.
«Ты сгореть хочешь? Все вопросы потом».
Силовое поле затолкнуло Бастиана в мембрану шлюзовой камеры. Закрылась она с противным скрежетом. В воздухе медленно опускались пылинки и труха от термообшивки.
Фильтр для гермошлема поставляли с Гераклиты, но перед продажей чуть модифицировали, адаптируя к местным условиям, чтобы помимо вредных для человеческого организма газов и микроорганизмов он улавливал песок и пыль. Но про запахи жженого пластика, по крайней мере, в тех концентрациях, которые царили внутри корабля, никто не подумал.
Теоретически любой вид пластика, используемый на корабле, заведомо не горел. На это давалась гарантия. В противном случае пластик можно было вернуть продавцу. Продукты его распада – безвредны для человека, не причиняют дискомфорта, как-то: раздражение слизистой носа или ротовой полости. На это тоже давалась гарантия. Но при каких-то условиях из каждого правила есть исключение. Вероятно, это был как раз тот случай.
У Бастиана защекотало нос. Почесать его хотелось до смерти, но мешал шлем.
Стены блестели голым металлом, а единственным предметом роскоши во всем обозримом пространстве являлось ворсистое серое ковровое покрытие, настеленное поверх палубы. Подошвы ботинок на нем не скользили, так что и ковровое покрытие несло важную функциональную нагрузку.
– Извини, выпустить тебя пока не могу.
– Почему?
Корабль застонал, как это бывает, когда резко меняется внешнее давление.
– Что это? – спросил Бастиан.
– Нас обстреливают.
– Обстреливают? Кто?
– Я не знаю.
– А кто вы?
– Мирные люди. Торговцы.
Так он и поверил. Мирных людей не обстреливают. В бизнесе не может быть мира. Много причин для того, чтобы расправиться с конкурентами. Но, похоже, сейчас действительно было не самое удачное время для расспросов.
Пол затрясло, будто земля под кораблем закачалась и вот-вот прорвется потоком магмы. Дрожь эта передалась Бастиану. Он машинально присел, втянул в плечи голову и прикрыл ее руками, на тот случай, если что-нибудь посыплется с потолка. Уши заложило, как при перегрузке. Мелкая вибрация прошла вдоль стен, но так как коридор был пуст, то застучали друг о друга только зубы Бастиана, поэтому, как он ни старался, ничего членораздельного выговорить не мог. Получалась какая-то абракадабра, причем беззвучная. Отчего так выходило, он понять не мог до тех пор, пока не заговорил торговец. Бастиан видел, как искажаются его губы, складываясь в какие-то непонятные фигуры, но, видимо, говорил тот слишком тихо.
– Я не слышу. Говорите громче.
Торговец что-то прокричал. Он точно кричал, выговаривая все слова карикатурно медленно и четко, как на занятиях у логопеда, но, заметив, что Бастиан не понял и этой фразы, замолк.
Полутьму в салоне чуть разгоняли несколько красных лампочек, вмонтированных почти под потолком вдоль стены. Другого освещения здесь не было, поэтому человеческая фигура, наплывавшая из темноты на Бастиана, показалась ему призраком.
– Абориген. Ого. И свалился ты на нашу голову ко всем прочим напастям.
Он был без шлема, но Бастиан вдруг понял, что превосходно слышит все, что говорит человек, и не пытается улавливать смысл сказанного по движениям губ, хотя его гермошлем внешних звуков не пропускал. Похоже, этот торговец вживил передатчик в зубную коронку. Голова у него была замотана куском белой ткани. Не бинтом, а именно какой-то тряпкой. Сквозь ткань проступало красное пятно. Он тащил какую-то железяку. Бастиан испугался, что сейчас его огреют ею по голове. Очень она для таких функций подходила. Он даже попятился и приготовился в случае чего закрыться руками.