Сотня золотых ос - стр. 20
Ей ничего не мешало просто послать Бесси и пойти домой. Вряд ли она бы обиделась, а если бы и обиделась – уже завтра забыла. Но Марш хотела быть уверена в расположении Бесси. Мало ли что ей в голову взбредет.
Бесси смотрела на нее так, будто вообще не понимала, что Марш сказала.
– Хрен с тобой, пошли. Да не туда, к боковому лифту.
Боковым пожарным лифтом Марш пользоваться не любила. Никто не любил, особенно зимой – в открытом лифте было зверски холодно, а еще он скрипел и шатался.
Она втащила Бесси в проволочную клетку и провела пальцем по чешуйчатым ячейкам. Нахмурилась, а потом, ухмыльнувшись, дернула рычаг.
Опасно общаться с идиотами – тупеешь.
Лифт поднимался медленно, но по крайней мере не дергался вбок. Марш заметила нескольких любителей прекрасного в соседних клетках и удивилась, сколько же людей ходит смотреть на это убожество. Сама она не помнила, когда видела голографического зверя в последний раз. Может, когда поздно возвращалась домой, хмурясь и отворачиваясь от навязчивой синевы?
Она не представляла, какой высоты слон. В пятнадцать этажей? В пятьдесят?
Она заметила отметку «65», выведенную черной краской на белой стене, и дернула за рычаг. Лифт, взвизгнув, остановился.
– Мы тут за-зачем? – от холода Бесси заикаться начала. – Я сюда не хожу, уп-пасть боюсь…
Марш молча пожала плечами и достала из внутреннего кармана длинную трубочку, серебристый тюбик с узким носиком и стала выдавливать табачный концентрат в резервуар.
Сначала за поворотом разлился голубой свет. Потом вперед, словно снежинки, подхваченные ветром, посыпались серебристые искры летающих трансляторов.
Марш с наслаждением затянулась, представляя, как дым ее медленно убивает.
Вос-хи-ти-тель-но.
Бесси страдальчески поморщилась, но ничего не сказала.
– Аве Аби. Включи увертюру «Ливады» Бессена. Через динамик, – равнодушно скомандовала Марш.
Она вдруг подумала, что пирожное – полная чушь, она даже не знала, любит ли Бесси сладкое. Но если уж ей так нравился слон – почему бы не обставить все как надо.
Динамик выплюнул первую скрипичную партию, а потом зашелся барабанным боем.
Слон выходил из-за поворота медленно, словно ему действительно приходилось тащить грузное синее тело на этих несуразно длинных и тонких ногах. Марш посмотрела вниз – свет палаток терялся в вихре снежинок и зимней темноте.
Бесси замерла, забыв, что недавно морщилась от дыма.
Слон был в самом деле огромным. Марш угадала правильно – когда он подошел, его серебряные глаза и короткий хобот оказались на одном уровне с их лифтом.
Бесси потянулась через сетку, чтобы дотронуться, и Марш пришлось ударить ее по руке – иначе она сбила бы один из трансляторов и влетела бы на штраф. Скрипки заглушила торжественная партия духового оркестра, в которой нарастала барабанная партия, красивая, ритмичная – предчувствие перемен.
Слон шел медленно, так медленно, что Марш успела околеть и пресытиться торжественной музыкой, а Бесси – рассмотреть его уши, похожие на крылья бабочки, золотую попону, которую не было видно с ее этажа, и неестественный излом ног.
Марш слон был противен – особенно проклятые ноги, похожие на заточенные колья. Книзу они темнели и светились тусклее. Казалось, что этот монстр в крови до самых вывернутых назад коленей.
Она закрыла глаза и сосредоточилась на трубке.