Сотник. Уроки Великой Волхвы - стр. 13
– Али кормим мы их худо? Ты только скажи, я Плаве велю…
– Нет, Анна Павловна, нельзя больше, а то не воев получим, а разжиревшее стадо, – серьезно и не менее озабоченно покачал головой Тит. Ну, прямо отец родной!
Анна покивала, опять пригляделась к насторожившемуся строю.
– А кто это у тебя там в грязной рванине притулился?
Наставник точно знал, что оборвышей в полусотне нет, но и тут возражать боярыне не стал, только слегка руками развел, как будто извиняясь за недосмотр. Он не сомневался в том, что именно сейчас пытается проделать с отроками Анна – сам не раз новиков в разум приводил, но в женском исполнении видел это впервые и приготовился наслаждаться. Ну, и подыграл в меру сил, рассудив, что сумеет поправить, если что пойдет не так.
– Разве Ульяна с Верой плохо за холопками следят? – ближайший к Анне отрок, к которому она обратила свой вопрос, вздрогнул и гаркнул накрепко вбитое наставниками спасительное: «Никак нет, матушка-боярыня!»
Анна удовлетворенно кивнула, прошлась вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица, опять горестно вздохнула и махнула рукой в сторону столов:
– Садитесь, детушки. Не могу я с вами, стоящими, разговаривать: вон вы какие у меня вымахали! Шея заболит – голову задирать.
Дождалась, пока все рассядутся, опять прошлась, на этот раз вокруг стола. Кого по волосам мимоходом потрепала, кого по плечу погладила или по спине рукой скользнула. Недоумевающие парни, лишенные материнской ласки, на глазах расслаблялись.
«Эх, Анюта, Анюта, куда лезешь? Боярства тебе нужно… Род поднять… На святое замахнулась: сыновнюю любовь используешь… И не противно самой-то?
А если оставлю все как есть, то скольких потом не досчитаемся? Нет, Анька, подбери нюни. Коли начала, так доводи до конца!»
Усевшись во главе стола, Анна подперла подбородок рукой, еще раз вздохнула и произнесла совсем уж неожиданное:
– Что же нам с вами делать, детушки мои?
– А что не так, Анна Павловна? – «заступился» за отроков их наставник. – Ты сама погляди, каких мы соколов выпестовали!
– Ой, Тит, и рада бы тебе поверить, да не могу: сердце материнское иное вещует. Одно только и радует: сотня ратнинская вовремя на помощь пришла, а то кто знает, сколько бы здесь сейчас свободных мест на лавках было?
Кое-кто из отроков недовольно заелозил по скамьям, но старшие не обращали на них никакого внимания и говорили только друг с другом, будто вдвоем за столом сидели.
– И ведь как чуяла, так и сложилось. Ты вот, Тит, говоришь – «соколы»… Да будь они и в самом деле соколами, разве допустили бы такое непотребство?
– Ты про что, Анна Павловна?
– Ну как же, – закручинившаяся было матушка-боярыня всплеснула руками. – Сколь живу в Ратном, столько и слышу, что первейшая обязанность воев – своих десятников и сотника в бою беречь пуще всего. А тут? Ни один – ты слышишь, ни один! – наставник обратно целым не вернулся! Для чего вы их самострельному бою учите? Для чего они тут целыми днями кнутами размахивали? Мух гонять? От девок отбиваться?
«Эй, эй, боярыня, чересчур-то не расходись».
У сидящих за столом отроков потихоньку начинали багроветь у кого щеки, у кого уши, но вставить слово в разговор старших не посмел ни один: к ним не обращались.
– Вот и получается, что учить-то вы их учили, старательно; они те умения перенимали тоже старательно… А вот как до дела дошло – и куда все умения делись? Хоть один вспомнил, что делать надобно? – Анна опять не смогла сдержать своего возмущения. – Вот и дождались: наставник Анисим там лег, наставнику Глебу лицо изуродовало… Ведь оба за них, за соколов наших, подставились, на себя те удары приняли! А наставника Алексея почему выстрелами не прикрыли? Э-эх! – она досадливо махнула рукой. – А ты говоришь, соколы…