Сотник. Не властью единой - стр. 34
Никакая она не разбитная! – сразу понял Ермил. Вон, покраснела уже…
– Ты это… как устанешь – скажи.
– Ясен пень… Да еще поглядим, кто из нас раньше устанет!
Так вот дошли до примятой травы…
– Водопой, – пояснил отрок. – Вон, видишь, на том берегу кусты да травища смята.
– На обратном пути поглядим, – хмыкнув, заявила дева. – Давай, веди к вершам.
– Ну, до них версты три еще…
– Добро… Руку дай мне!
– Че-го? – Ермил немного опешил. Нет, девчонки на него, конечно, посматривали… Но отрок всегда был сама серьезность и на всякие глупости не отвлекался.
– Руку, говорю, дай, – зло прошептала Войша. – Больно уж чаща на том берегу густая – легко спрятаться, следить. Да и смородина там… вон ветки шевельнулись… А ветра-то нет!
– Может, птица…
– Может. А может, и нет.
Ладонь у Добровои оказалась теплой и нежной, Ермилу было приятно ее сжимать… так, слегка… чуть-чуть… Хотя, конечно, смущался, чего уж… И вот еще что показалось… что совершенно напрасно парни так вот предвзято отнеслись к этой деве… Ну да, могла быть, конечно, и покрасивше… Раз уж все так считали…
– Ну, ты это… не молчи, говори что-нибудь, – Добровоя ткнула парня локтем в бок. – Вдруг да кто за нами…
– А что говорить-то? – говоря по правде, Ермил еще не очень-то знал, как вести себя с девушками. Даже на занятиях по «домоводству» смущался, вызывая веселье всех дев.
– Ну-у… я не знаю… Что-нибудь говори.
– Могу историю какую-нибудь рассказать.
– Давай! Страсть как люблю всякие истории слушать.
Чуть помолчав, отрок собрался с духом:
– Эта – греческая… Пойдет?
– Да любая пойдет, ясен пень! Говори уж.
– Был в старые времена в Грецкой земле остров Минос. И жило там чудище – Минотавр.
– Чудище с телом человека и головой быка, – перебив, с усмешкой дополнила Добровоя. – Знаю я это. Читала. Не помню, правда, где. Там еще про китовраса…
– Да-а! – Ермил сверкнул глазами. – Так мы не одну ли книгу читали? В нашей же библиофеке? Красная кожа, и застежки такие…
– Верхняя западает…
– Ну да!
– Так ясен пень – это та книга и есть!
Дальше беседа пошла куда веселее – оба ж, оказывается, были книжниками! По тем временам – очень большая редкость, если ты не монах или не какой-нибудь князь.
Тут же вспомнили и Колумеллу, и Блаженного Августина – «О граде земном и о граде Божием», и даже Аристофана… Вдоволь посмеялись над комедией «Птицы», после чего стали относиться друг к другу с куда большей симпатией.
– Меня еще покойный отец Михаил к чтению приохотил, – осторожно ступая по топкому бережку, рассказывала Войша. – Я тогда еще совсем малой была. Потом, когда мор был, на деревню редко выходили – и я весь «Псалтырь» прочла. А когда библиофека появилась… Не оттащить было. И посейчас.
– И меня… О! Пришли. Вон они, верши-то. В омутке, где ива.
– Вижу, ага… Проверим?
– Так чужие ж!
– Да мы просто посмотрим, и все.
Не дожидаясь ответа, Добровоя подоткнула подол к бедрам и пошла по холодной водице. На середине ручья обернулась:
– Ты б порты-то снял – замочишь.
– Ну-у…
– Да шучу! Там стой. Я сама тут… Ага…
Вернувшись, девушка протянула Ермилу руку:
– Помоги… Ага…
– Что скажешь? – нетерпеливо спросил тот.
– Ты улыбайся, – девчонка растянула губы. – Мало ли, смотрят, ага…
– Понял… ты что ржешь-то?
– Больно уж улыбка у тебя… Как у лошади!
– Сама ты…
Сама ты лошадь – хотел было сказать Ермил, да вовремя удержался. Впрочем, Войша все поняла и так… Обиделась, замолчала… Потом, шагов через полсотни, все же снизошла пояснить: