Сотник. Бывших не бывает - стр. 54
– Не стану вас более задерживать, дети мои, – отец Меркурий пристально посмотрел сначала на боярича, потом на десятника. – Ведомо мне, сколь много забот у воинского начальника в походе.
Выражение лиц воинов неуловимо изменилось, из него ушла особого рода озабоченность, которая бывает у людей, торопящихся закончить одно дело, чтобы приступить к новому, более важному. Сотник и десятник, прощаясь, склонили головы, и тут священник сказал то, чего они не ожидали от него услышать.
– Верши что задумал, юный сотник, а ты, десятник, помогай бояричу во всём. Господь и правда на вашей стороне, дети мои! Благословляю вас на достойное дело! – отец Меркурий размашисто перекрестил склонившихся в поклоне воинов.
Михаил и Егор выпрямились. Священник оценил, насколько хорошо они владеют собой – много ли нужно времени поднять склонённую голову, но им хватило этого, чтобы справиться с собой. Лица боярича и десятника выражали лишь соответствующие моменту признательность и благочестие.
– Благодарствуем, отче! – молодой сотник оценивающе взглянул на отца Меркурия, а десятник Егор снова коротко поклонился.
– Идите с миром, дети мои!
Боярич с привычной лихостью опытного конника взлетел в седло, а Егор, видно контузия ещё давала о себе знать, вознёс себя на конскую спину с основательностью и достоинством. Утвердившись в седле, он нашёл взглядом глаза отца Меркурия, несколько долгих мгновений смотрел не отрываясь, а потом кивнул, признавая. Священник ответил таким же кивком, без слов приветствуя собрата по мечу.
Глава 2
Конец ноября 1125 г. Окрестности Ратного
Остаток обеда прошёл в молчании. Ни отцу Меркурию, ни Харитоше разговаривать больше не хотелось. Каждый занялся своими мыслями. А вокруг кипела обычная для короткого привала суета. Кто-то поудобнее перекладывал груз на санях, кто-то, как и они, доедал немудрящую походную еду, кто-то куда-то шёл, кто-то просто болтал с соседями, наслаждаясь тем, что монотонное однообразие дорожной жизни на время отступило. Но отец Меркурий не мог отделаться от ощущения, что на этот раз все происходит не так, как обычно. Сегодня над всей этой мирной и уже ставшей привычной за дорогу картиной, будто грозовая туча в летнем небе, нависло напряжение. Оно незримо растекалось над людьми, проникало в каждую щёлочку, в каждую пору тела. Даже лошади, казалось, как-то иначе, без прежнего энтузиазма, поглощали овёс из подвешенных к мордам торб. Отставной хилиарх нутром чуял – что-то будет.
Напряжение и впрямь висело в воздухе, вот только ощутить его мог лишь тот, кто, как отец Меркурий, привык ходить по грани между жизнью и смертью, и поэтому подмечающий мелкие, на первый взгляд незаметные детали. Ставший уже привычным походный порядок поменялся. Зачем-то перегнали скотину в голову колонны. Взрослые ратники во главе с десятником Егором заняли место передового дозора, а Младшая стража в полном составе оттянулась в хвост обоза. Отроки торопливо седлали заводных коней, проверяли оружие, ослабляли ремни щитов, чтобы мгновенно можно было перебросить их со спины на руку. Все это слишком походило на то, что Младшая стража готовилась к бою. Но с кем – на последнем коротком переходе до своего села? И в то же время за обоз – это тоже бросилось ему в глаза – никто как будто особо и не опасался, во всяком случае, видимых мер по его охране не предпринимали.