Сотканный мир - стр. 59
– Так, как умерла Мими? – спросила Сюзанна.
Ледяные глаза сверкнули.
– Она знала, какой опасности подвергается. В ней текла кровь ясновидцев, всегда свободная. И в тебе, благодаря твоей бабке, течет та же кровь.
– Ясновидцы? – как много новых слов! – Это народ Фуги?
– Это народ покойников, – последовал ответ. – Не ищи у них ответов. Они скоро обратятся в прах. Пойдут тем же путем, каким идет все в этом вонючем Королевстве. Прах и посредственность. Мы еще увидим это. Ты одна. Как прежде она.
Это «мы» напомнило Сюзанне о Торговце и о свойствах его пиджака.
– А Шедуэлл тоже из ясновидцев? – спросила она.
– Он? – такая мысль явно была абсурдной. – Нет. У него только та сила, какую я ему подарила.
– Но зачем? – удивилась Сюзанна.
Она едва знала Иммаколату, но уже поняла, что с Шедуэллом они не пара.
– Он научил меня… – начала инкантатрикс, поднимая руку к лицу. – Он научил меня притворяться, – она провела рукой по лицу, а когда убрала ладонь, Сюзанна увидела почти дружелюбную улыбку. – Тебе теперь это тоже понадобится.
– И поэтому ты стала его любовницей?
Ответ ее собеседницы немного походил на смех, но только немного.
– Любить я предоставляю Магдалене, моей сестре. У нее есть к этому охота. Спроси Муни…
Кэл. Сюзанна забыла про него.
– …если у него хватит духу ответить.
Сюзанна обернулась на дверь.
– Иди, – сказала Иммаколата, – поищи его. Я не буду тебя останавливать.
Менструум, яркий свет внутри Сюзанны, знал: она говорит правду. Этот поток объединял обеих женщин каким-то удивительным способом, о котором Сюзанна и не подозревала.
– Битва уже проиграна, сестра, – пробормотала Иммаколата, когда Сюзанна подошла к порогу. – Пока ты удовлетворяла свое любопытство, Фуга досталась нам.
Сюзанна вернулась на склад, впервые ощутив страх. Не за себя, а за Кэла. Она прокричала во тьму его имя.
– Слишком поздно, – произнесла женщина у нее за спиной.
– Кэл!
Ответа не было. Сюзанна отправилась искать его, время от времени окликая по имени; ее тревога усиливалась с каждым новым безответным криком. Это место походило на лабиринт, она дважды оказывалась там, откуда начинала поиски.
Ее внимание привлек блеск битого стекла, а затем она увидела лежащего лицом вверх Кэла. Прежде чем подойти и дотронуться до него, Сюзанна ощутила всю глубину его неподвижности.
«Он был слишком несговорчив, – сообщил ей менструум. – Ты же знаешь, какими бывают эти чокнутые».
Она отринула эти мысли. Они принадлежали не ей.
«Не умирай!»
Вот это ее мысль. Она появилась, когда Сюзанна опустилась на колени рядом с Кэлом и обратилась к безмолвному телу:
– Прошу тебя, ради бога, не умирай!
Она боялась прикоснуться к нему и обнаружить самое худшее. Она понимала, что никто, кроме нее самой, не может сейчас прийти ему на помощь. Кэл лежал лицом вверх, с закрытыми глазами и открытым ртом, откуда вытекала струйка кровавой слюны. Рука Сюзанны инстинктивно потянулась к его волосам, словно она собиралась погладить его и разбудить, однако привычный прагматизм еще не покинул ее, и вместо волос пальцы нащупали пульс на шее. Совсем слабый.
«Так и начинается горе», – сказала ей Иммаколата всего пару минут назад. Знала ли она, что Кэл уже на полпути к смерти?
Конечно же, знала. Знала и приветствовала горе, ожидавшее Сюзанну. Она хотела, чтобы радость от обретения менструума была подпорчена таким открытием; чтобы они сделались сестрами по несчастью.