Сотерия - стр. 18

– Оставь ключ, – попросила я.

– Какой? – удивился он.

– От ремней.

– Каких?

– Смирительных.

– Ты хочешь его отстегнуть? – испугался санитар.

– Как пойдет, – ответила я и протянула вперед руку.

Он вложил мне в ладонь металлическую отмычку, предупредил об опасности и вышел из палаты.

– Ну и что, – обратилась я к Герману, – начнем индивидуальные занятия?

Он посмотрел на меня так, будто не он здесь пациент, а я. Мне удалось вынести этот взгляд, и я отстегнула ремни на правой руке. Переложив свою сумку, тарелку и ложку на пустую кровать, я расстегнула и второй ремень, теперь уже на левой руке.

Моему безрассудству не было предела. Я приподняла изголовье еще немного, чтобы он обрел полусидящее положение.

– Слушай меня внимательно, – говорила я, – я написала в листе назначений самую простую терапию для поднятия иммунитета и прочих мелочей. Будь добр, не сопротивляйся моему лечению. Я отменила все транквилизаторы. Они тебе ни к чему…

Он дотронулся до моего платья, провел пальцем по узору, разгладил складку на юбке. В этот миг мне показалось, что я сильно заигралась.

Вырез на платье был полукругом. Он дотронулся указательным пальцем до ямки между ключицами, той, что в медицине называется яремной вырезкой, и той, что углубляется при вдохе.

Дыхание у меня оборвалось, опасаясь, что следом наступит акт удушения, однако, прощупав эту впадину, он слегка коснулся моих волос и опустил руку на кровать. Я забыла, о чем шла речь, да ему это было не интересно. Его лечили по-разному и теперь, какие-то витамины, казались ему крайне безобидным средством.

Я пыталась завоевать его доверие, испытывая его же к нему. Я старалась не бояться ни одной его выходки, как бы страшно не было.

12.29.

Наступило время обеда. Ваня помог мне перевести Германа в столовую. Самой мне есть не хотелось. Я накормила своего подопечного рыбным супом, который на вид казался очень даже съедобным, затем отвезла его в палату.

Я вышла на пару минут, чтобы помыть руки, а когда вернулась, пациент уже был размещен на кровати.

13.17.

Санитары дружною толпою зашли в комнату для персонала и, включив телевизор, продолжили пить чай.

Я придвинула пустую кровать вплотную к той, на которой лежал Герман, опустила у него изголовье. Он не был связан ремнями. Да, было страшно, но я легла на соседнюю койку в десяти сантиметрах от него, предварительно опустив жалюзи.

Сна не было. Окна были открыты и мне стало прохладно. Совсем рядом я слышала осторожное дыхание Германа, словно он боялся меня разбудить. Я и не спала, а только притворялась, чтобы он поверил мне.

Он повернулся на правый бок и оказался лицом ко мне. Я чувствовала, как он провел пальцами по моим волосам, откинул их назад, дотронулся до шеи, ключицы… Было жутко, но я старалась дышать ровно так, как человек дышит во сне. Все это напомнило мне зарисовку из дикой природы, когда человек прикидывается мертвым, а медведь подходит к нему, обнюхивает, изучает.

Это могло бы быть смешным, но было страшно.

Он дотронулся до моей щеки, губ, и только тогда я все для себя поняла: он видит во мне не просто друга, которому можно доверять, а нечто большее…

Любовь?

14.30.

Я сладко потянулась и открыла глаза. Герман не спал, а лежал, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Я села на кровати, подогнув ноги под себя.