Сотерия - стр. 10
– Позволь мне хоть немного больше… – я просила, почти молила его о том, что еще сама не до конца осознавала.
– Со временем…ты всё поймёшь, но тогда, боюсь, сама откажешься от меня.
– И что ты прикажешь с тобой делать?
– Ты была права, когда отменила мои групповые занятия. Я терпеть не могу этих идиотов! Просто будь чаще со мной. Сегодня в моей душе что-то треснуло, но что именно – я не знаю. Ты должна доказать мне, что черно-белый мир лучше моего «цветного» и, тогда мы вместе с тобою раскрасим привычную для тебя и остальных реальность в яркие тона!
– Так я должна продолжать твое псевдолечение?
– Я хочу тебя видеть в том мире. Как ты поняла из этого сна – ты единственный человек в реальности, который, для меня, обладает цветом.
– Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя из твоего состояния.
– О каком состоянии ты говоришь?
– Ты…здесь…заперт. Я помогу выбраться тебе наружу, понять все преимущества реальности…
– Знаешь, – он опустился на пол октавы ниже и его тембр стал глубже, – не могу поверить, что ты по-прежнему хочешь остаться, потому что теперь я знаю, что испоганю тебе жизнь. Лучше оставь меня, ведь я могу причинить тебе боль.
– Я останусь, с твоего позволения, и постараюсь защитить тебя от жестокости врачей…
– Спасибо тебе, – он ласково улыбнулся, но для меня это было как-то чуждо, привыкнуть к его эмоциям мне еще только предстояло в будущем.
– Я могу идти? – решила закончить я нашу странную беседу.
– Можешь. Приходи сюда, когда у тебя появятся вопросы или, если ты устанешь от черно-белой действительности.
Я встала со скамьи, пошла по направлению к усадьбе, затем обернулась и снова увидела бесцветный мир в контрасте с его – цветным.
14.47.
Я проснулась и посмотрела вокруг. Палата была пуста, но в паре метрах от меня спал Герман.
«Интересно, – подумала я, – этот сон мы видели оба или только у меня такие странные представления об онейроидном синдроме?»
Я спустила ноги на пол, сунула их в ботинки, застегнула молнии. Расправив футболку, я встала с кровати и подошла к своему подопечному. Он улыбался во сне.
«Что же ему снится?» – возник вопрос в моей голове.
Часы показывали «без десяти три». Я, сонно потянувшись, вышла в коридор и посмотрела по сторонам. Здесь не было ни души.
«Действительно, – прошептала я, – черно-белая реальность».
Я пошла в каком-то направлении, наткнулась на дверцу с буквой «Ж», зашла внутрь, умылась и вытерла лицо и руки бумажными полотенцами. Окно в этом помещении было открыто и веяло прохладой.
Я снова вышла в коридор и минут десять бездумно скиталась по клинике, пока не нашла комнату «Для персонала». Постучав, я открыла дверь и прошла внутрь.
– Ох! Мы думали, что это Филин! – воскликнул один из санитаров.
Ваня подвинулся к краю дивана, уступая мне место посередине, между ним и Валерой.
– А кто такой «Филин»? – поинтересовалась я, садясь между коллегами.
– Филин? Ты, серьезно, не знаешь? – засмеялся веселый блондин, сидевший на подоконнике, куря в открытую форточку. – Это наш главврач. Он кажется очень умным, но на самом деле всех пациентов кормит сульпридом и в ус не дует.
– Он и Германа им «кормил»?
– Было время! – ответил мне Ваня.
– Ему же нельзя этот препарат! Основным противопоказанием является агрессивное поведение!
– А ты ему это скажи! Он, наверное, хотел, чтобы этот псих поубивал тут всех нас! – подхватил Валерик.