Сосед сверху, сосед снизу - стр. 26
— Нат, — я останавливаюсь у тяжелой подъездной двери, — а тебе разводиться не страшно было?
— Страшно, — пожимает плечами Наташка, — только терпеть закидоны Ермакова и дальше я была не согласна. Я у себя одна. И у Аленки тоже. А ты чего спрашиваешь-то, Насть?
Я сбегаю от этого вопроса, притворившись, что нырнула в подъезд раньше, чем расслышала.
Место для студии Дэна когда-то нашла я. Я же уломала хозяина той квартиры сдать её именно нам, у него были и более спокойные варианты квартирантов, чем какие-то там "видеоблоггеры". И место для студии было самым подходящим — не так далеко от центра, очень удобно для приглашения каких-нибудь гостей эфиров. Да и места в шикарной четырехкомнатной квартире нашлось буквально для всего. Просторная кухня, естественно, отдана во властвование Дэну, это его царство, в котором без него и вилку подвинуть нельзя.
В соседствующей с кухней комнате, с убранной для удобства съемок стеной, устроены оператор, монтажер и звуковик со всем их огромным количеством оборудования. Остальные комнаты распределены "по потребностям", среднюю — отдали бухгалтерии в лице приходящей Людочки и Олечки, занимающейся какими-то ежедневными мелочами, еще одну поменьше выделили под гримерную, и самую маленькую и дальнюю по расположению от входной двери — пожертвовали секретарю. То есть мне.
Дверь в бухгалтерию закрыта, и оттуда доносится хихиканье — Людочка сегодня на месте и явно рассказывает своей подружке что-то интересное. Очень интересно — что именно? Когда я прохожу мимо — меня снова начинает тошнить. Если бы я не дорожила памятью о вкусных коричных булочках Эмиля Бруха — я бы поддалась этому порыву. Но вот еще, расставаться с этой вкуснятиной из-за какой-то гадюки!
Я слышу шум и ругань в гримерной, Назаров готовится к эфиру, и треплет нервы своими бесконечными придирками гримерщице Маше. Терпит она его только из-за того, что он хорошо платит. Ну, что ж, его внимание занято, поэтому я могу без особых трепетаний пройти мимо раскрытой двери гримерки.
Увы, не все так проходит, как мне хочется.
— Настя! — голос Дэна настигает меня уже у самой двери. Приходится остановиться. Нацепить на губы самую стеклянную из моих улыбок. Развернуться.
Ради меня его величество даже вышел из гримерки. Белый фартук на голом торсе — по понедельникам у нас эфиры топлесс. Фартук сидит отлично. Плечи — тоже, что надо, спасибо антифитнесу, кроссфиту, и всему остальному, чем Дэн занимается, чтобы оставаться в форме. Жаль, что я не могу спустить кожу с этого мерзавца.
Господи, как же больно…
Я даже не понимаю, как мне сейчас дышать.
— Ты опоздала, — прохладно и невозмутимо сообщает мне Дэн. Будто бы это он на меня сердится и дает мне повод одуматься. И маленькая виноватая девочка, живущая в моей груди, начинает тихонько хныкать. Только черта с два я на это еще поведусь. В этот раз ему не удастся сделать вид, что у нас все хорошо, это я сама себе проблемы придумала.
— Я подавала на развод, Денис Викторович, — я скрещиваю руки на груди, игнорируя его тон, — а в метро не слышала звонка. Можете меня оштрафовать за опоздание.
Я почти по-армейски четко разворачиваюсь и ухожу в свой кабинет. Опускаюсь на свой стул, включаю компьютер, прикрывая глаза.
Заявление. Нужно написать заявление на увольнение и выбить себе право уйти сейчас.