Сорока и Чайник - стр. 17
В окна проникали лучи багрового заката. Другие спортсмены приняли душ, переоделись и, смеясь, вышли из гимнастического зала. Внутри остался только Фёдор. Он ожесточенно, до изнеможения, избивал ни в чем не повинный старый бойлер. В зале становилось всё темнее, опускались сумерки. На улице пропшикал паромобиль. Вдалеке звонил колокол. Парень остановился, сел на скамейку и тяжело дышал, запрокинув голову и закрыв глаза. Потом встал, зажег пару керосиновых ламп, надел кастеты и продолжил тренировку.
Когда стало совсем темно, Фёдор наконец остановился. В окна проникал желтый свет газовых фонарей. Он прошел в душ, долго и с удовольствием смывал с себя усталость. В одном полотенце он зашел в раздевалку. В темном углу загорелся огонек сигареты, и по комнате распространился аромат вишневого табака. Фёдор замер, пытаясь разглядеть неожиданного гостя.
– Интересно, – сказал из темноты смутно знакомый женский голос.
В свете лампы появилась рыжая подружка господина Дювалле.
– Вот уж не ожидала, что кто-то тут будет так поздно.
– Серафима, кажется?
– Можете звать меня Сэм, – ответила она. Глаза ее сверкнули.
– Я вам помешал? – спросил Фёдор, отходя к своему шкафчику.
– Ни в коем случае.
Девушка подошла ближе.
– Я думала потренироваться. Но раз уж вы здесь…
Еще ближе.
– …может поможете мне?
Фёдор повернулся к ней.
– Интересно чем?
– Проведёте мне пару занятий, – ответила она, глядя ему в глаза.
Фёдор молчал несколько секунд, размышляя.
– Можно. Но вам надо будет переодеться, – наконец произнес он.
– У меня тут воротник тугой. Поможете, Фёдор Михайлович? – спросила она и расстегнула пуговицу на блузке.
Глава 4
– О! Гляди! “Лагуна”, – молодой парень в аккуратном, но недорогом костюме с восторгом уставился на проезжающий мимо длинный паромобиль.
Девушка, которая шла с ним под руку, с интересом посмотрела в ту сторону, куда указывал ее молодой человек.
– Стану главным инженером, тоже нам куплю такой. И тоже красный.
Окружающие фонари отражались на латунных деталях паромобиля, создавая впечатление, что это огромное ювелирное украшение. Шелестя колесами, “Лагуна” остановилась у парадного входа в клуб “die Biestien”. Водитель с достоинством обошел длинный капот и величественным жестом открыл пассажирскую дверцу. Леонард Дювалле элегантно вышел наружу, помог выбраться своей рыжей спутнице и, не оборачиваясь, пошел к дверям клуба. Сзади с немного напряженным лицом из авто выбрался Фёдор. Он поправил сюртук и пошел следом. Пара головорезов-охранников в ливреях слегка кивнули гостям и, ни слова не говоря, раскрыли перед ними тяжелую дубовую дверь.
Внутри играла музыка, пахло благовониями, духами и горящими свечами. Сегодня в салоне шла Игра. Богатая молодежь, поэты, философы, высокопоставленные бандиты и либерально настроенные дворяне. Звучали радостные и расстроенные вскрики, шелестели карты, по рулетке прыгал металлический шарик. Фёдор чувствовал себя слегка напряженно, но старательно не подавал вида.
– Леонард! Старый ты разбойник! Как же я рад тебя видеть!
К ним подошел пожилой мужчина с бакенбардами, в котором Фёдор узнал графа Пфуля. Того самого, что приходил к ним в училище разбираться в вопросах дворянской чести. Парень сразу отвернулся, с интересом рассматривая золотую лепнину на стенах и потолке. Случайно встретился взглядом с Сэм, та ему весело подмигнула.