Сорок библейских портретов - стр. 9

Ной был первым виноградарем и виноделом и однажды, несколько переборщив, он лежал голым в своем шатре. Хам, чье имя стало нарицательным, рассказал об этом своим братьям. А братья накрыли плащом наготу своего отца, зайдя в шатер задом наперед – так, чтобы его не видеть. Протрезвев, Ной благословил Сима и Иафета и проклял почему-то не самого Хама, а его сына Ханаана, сказав: «раб рабов будет он у братьев своих». В последующие века европейские рабовладельцы, считавшие себя потомками Иафета, а африканцев – потомками Хама, очень любили эту историю. Нравилась она также евреям и арабам, потомкам Сима (семитам). Но на самом деле она, конечно, не оправдывает расового неравенства, а говорит о последствиях определенного отношения к родительским грехам. К тому же Новый Завет достаточно ясно говорит, что во Христе национальные границы преодолеваются и уже «нет ни эллина, ни иудея».

Зато в Ветхом Завете эта история заранее указывает на то, как в будущем потомки Сима, евреи, вторгнутся в страну Ханаан и захватят ее.

Тогдашнее человечество тоже ощущало свое единство, прежде всего потому, что у него был один общий язык. Люди понимали друг друга и поэтому могли браться за грандиозные проекты. Тогда они решили построить город с башней до небес, чтобы «сделать себе имя» – говоря иначе, собственными усилиями взойти на небо. Но, как иронично повествует книга Бытия, Богу пришлось «сойти», чтобы разглядеть их грандиозное строительство. Желая остановить его, Он смешал языки строителей, и они, перестав понимать друг друга, рассеялись по всей земле. Вместо единого великого имени они теперь произносили множество несовместимых друг с другом имен, а место былого строительства получило название «Вавилон».

Нередко можно услышать, что возникновение разных языков Библия связывает с Вавилонской башней, но это не совсем так. Перед самым рассказом о ней идет перечень потомков Сима, Хама и Иафета, и уже там указывается, что они стали родоначальниками разных народов, живших в разных странах и говоривших на разных языках. Это можно понять и так, что разнообразие языков возникло позже, но все же разнообразие языков не обязательно связано со строительством Вавилонской башни и служит наказанием от Бога. Разве было бы хорошо, если бы на всей земле был бы только один язык? Это бы сильно обеднило человечество.

Что же тогда утратили люди в истории с Вавилонской башней? Взаимопонимание. Возможно, «один язык», который утратили люди, не единственный, а общепонятный, как русский в СССР или как английский в современной международной жизни. Плохо не то, что мы говорим на разных языках (живем в разных странах, носим разную одежду, придерживаемся разных взглядов). Плохо, что мы не можем друг друга понять.

Не предупреждение ли это всем великим империям с их грандиозными замыслами? Библия помещает это сооружение в крупнейшем политическом, религиозном и экономическом центре древнего мира – в Вавилоне. На языке его обитателей (аккадском) он носил горделивое имя «баб-илу», то есть «врата божьи», но Библия связывает его с еврейским глаголом «баляль», «смешивать». Город, который стремился быть центром вселенной и вратами небесного мира, который сооружал громадные храмы-зиккураты (ступенчатые башни), оказался на деле великим смешением племен, языков и религий. К началу нашей эры он пришел в полное запустение, а вскоре люди и вовсе про него забыли, и, вплоть до археологических раскопок XIX века, никто уже и не знал, где когда-то находилась эта великая столица.