Сорняки - стр. 2
И тут Чужой его заметил. Он резко обернулся, нелепо дернул конечностью и увесистый булыжник, перелетев небольшое расстояние, попал по касательной в шлем, который тут же слетел с головы, оставив Стайера один на один с этим типом. Вернее, с глазами, которые на него таращились. Стайер опешил. Перед ним был человек! Обыкновенный человек! У бедолаги не было шлема, значит, навигатор не показывал направления, сеть не давала информации куда бежать, был он словно слепой. Словно муха, упавшая в воду, или жук, заблудившийся в высокой траве. Потрогав ушибленную голову, Стайер подумал: – Сбить шлем это уже наглость, такого раньше не случалось, пора кончать, – и поднял биту. Оставалось дело за малым. Вдруг увидел, чем все это время занимался Чужак. Тот зачем-то кирпичом бил по своему колену. Иногда острыми краями царапал бедро. Но, бросив взгляд на биту Стайера, снова замер. Казался он жалким, ничтожным, зрелище было отвратительным. И тут Чужак заговорил:
– Зачем ты делаешь это?
– Не понял? – удивился Стайер. Снова эти глаза. Они смотрят пристально, с болью, отчаянием.
– Что я тебе сделал? – продолжал тот. Стайер не привык разговаривать с Чужаками! Он вообще не знал, что это люди. Дело охотника – дистанция, где нужно всех опередить, в этом смысл игры, потом коснуться битой – и ты победил.
– Идиот, ты мишень! Это игра такая, не понимаешь? – весело воскликнул Стайер. – Ты Чужой! За тобой гонится весь город! Что расселся?! Беги!
– Тебе я что сделал? – повторил Чужак. Опять эти глаза. Они смотрят внимательно, сверлят, не дают покоя. Стайер не видел раньше людей без шлемов. И глаз таких не видел. Иногда снимал его ночью, когда спал с какой-нибудь девчонкой, но это совсем другое. Да и не смотрел он им в глаза. Зачем? Но тут…
– Такие правила, – ответил он, почему-то опустив биту. Небольшая пауза повисла на пустынной улице, где светило яркое солнце и разгуливал ветер, разгоняя мусор и пыль.
– Я чего-то не понял, ты бросать будешь или как? – раздался знакомый голос. Неподалеку стоял Шакал. Он уже давно появился и тупо наблюдал, раздумывая, что ему делать. Бросать первым? Нельзя. Нет, конечно, можно. Но не он догнал Чужака. Засмеют! Вся Бродилка, весь город будет ухохатываться. За ними наблюдают тысячи. И Шакал с ненавистью уставился на Стайера, который в последнее время его опережал.
– Чего тянешь, щенок? – крикнул он, сплюнув, – оказался на халяву ближе всех – так кончай! – и от души выругался. Стайер поднял биту, отступил на шаг, но снова замер. Этот незнакомец, этот странный тип смотрел на него дурацкими глазами, а все вокруг было в реальном отображении: и лучи солнца, которые непривычно слепили, и обшарпанные стены домов. Все это убожество больше не скрывал волшебный шлем, превращая безобразную реальность в веселую картинку. Но главное – Чужак, который больше не напоминал монстра. По ноге его тонкой струйкой текла кровь – настоящая, без ретуши. Был он жалок и слаб. Был для всех в городе, вернее в сети, как на ладони. Этот странный тип не смог убежать, защитить себя. Даже не попытался этого сделать. И в такое ничтожество бросать биту?…
Вдруг Стайер понял, что не сможет! Но он делал это много раз, получал законное удовольствие! В чем же дело?! Вокруг уже собралась толпа игроков. И тут стало легко и просто – в глазах Чужака промелькнул страх. Нет, ужас, которого раньше Стайер не видел, да и не мог видеть – все в жизни происходило за надежным пластиком шлема, который рисовал в Чужаках монстров, врагов. (Это был чудесный шлем.) А сейчас перед ним был просто человек. Ничтожный, жалкий, с кровью на коленке. Но стало легче. Страх Чужого помогал, торопил, придавая силы, будил желания, порождая агрессию, но главное – возвращал в игру. Чужак тем временем спиной начал пятиться к стене. Упал, снова встал. А вокруг слышались крики игроков: