Сопротивляйся - стр. 30
Для среды было слишком спокойно, я привык к другому темпу работы.
За ее спиной семейная пара с двумя детьми занимает столик у окна. Женщина задерживает на мне взгляд, смущенно отворачивается.
Перевожу глаза на Алису.
Она брюнетка с раскосыми карими глазами и немного смуглой кожей. Все в ней выглядит красиво и экзотично, но это никогда не вставляло меня больше чем на один секс за вечер.
Меня вставляет совсем от другого, и это не выдолбить из башки даже перфоратором. Другая кожа, другой цвет волос, другие движения и другие мозги.
Да, я ебаный мазохист.
— Ну, хотя бы завершиться твой день может очень приятно, — намекает Алиса.
— Я сегодня пас.
— Ты меня пугаешь, — улыбается изумленно. — Я как бы, кроме тебя, больше ни с кем не сплю, и у меня уже месяц секса не было.
— Ты можешь спать с кем хочешь, — сообщаю ей. — Только предохраняйся.
— Ты хоть представляешь, как это звучит? — хмурится она. — Будто тебе все равно.
Мне в ней многое нравится, особенно несерьезность. По большей части она не забивает свою голову ничем лишним, и в этом нет нихрена плохого, но это как раз та черта ее характера, которая не позволяет мне претендовать на ее время безраздельно.
— Я не люблю загонять себя в рамки. Для того чтобы корчиться в рамках, у меня есть работа.
— Но ты же был женат, — выгибает она бровь. — Что на тебя нашло?
Втянув в себя воздух, смотрю в окно.
Вижу кусок проспекта и несущиеся по нему машины под густым снегом.
— Все сложно, — отвечаю самой банальной фразой из возможных.
На самом деле все было проще некуда, но, сколько ни пытал свой мозг, так и не смог понять, где был тот момент, когда все вдруг изменилось, и почему это произошло. Когда мой дом превратился в минное поле, на котором спокойно отдохнуть можно было, только если сдохнешь, а женщина, которую я любил, перестала меня слышать.
Абсолютно, твою мать.
Поднеся к губам кулак, я продолжаю смотреть в окно.
Я не понимал, что делать, тогда и сейчас ничего не понимаю, кроме одной вещи: я бы очень разозлился, если бы мой сын стал называть папой другого мужика.
Из соображений галантности дожидаюсь, пока Алиса закончит ужин.
Позволяю ей держать себя под руку, пока идем к ее машине.
Открыв для нее водительскую дверь, жду.
— Мы могли бы просто кино посмотреть, — не торопится она садиться.
— Я не смотрю кино, — поднимаю воротник своего пальто. — Я предпочитаю театр.
— Ты серьезно? — закатывает глаза. — Что это за причуды?
Я почти улыбаюсь.
— Каждому свое, — говорю, делая пару шагов назад.
— Почему мы ни разу не ходили в театр? — интересуется Алиса.
— Потому что у меня нет на него времени, — отвечаю ей.
— Точно, — фыркает. — Все время забываю, что твое время — деньги.
— Счастливо, — позволяю ей поцеловать себя в щеку на прощание.
Моя машина припаркована почти рядом, поэтому не успеваю замерзнуть, пока иду до нее, не оглядываясь и запуская мотор. Я слишком редко сажусь за руль самостоятельно, чтобы помнить о том, что прогревать машину лучше заблаговременно, а не за тридцать секунд, до того как собираешься в нее сесть.
Рассматривая окна ресторана напротив, наблюдаю за людьми внутри.
Я всегда был наблюдательным. Сейчас вижу, как в желтом свете окон люди перемещаются, но то, что я почти не могу разглядеть помещения в глубине здания — признак того, что с освещением у них лажа. На самом деле я терпеть не могу этот ресторан. Помимо света, в нем еще и вентиляция дерьмовая, а я люблю свежий воздух больше креветок от шефа.