Сообщество разума - стр. 36

Все эти прекрасные эволюционирующие черты и свойства спонтанно расцветают в личной и коллективной жизни… где сознание обнаруживается в единении со всеми законами природы.

Бюллетень Международного университета Махариши, 1984 г.

Не существует никакого отдельного и общего для всех мира мыслей; каждый разум порождает собственную внутреннюю вселенную. Миры мыслей, которые представляются нам наилучшими, суть те, в которых цели и действия как будто объединяются в областях, достаточно обширных для того, чтобы провести там жизнь, и вот так один человек становится буддистом, другой республиканцем, третий поэтом или топографом. Некоторые ментальные исходные точки разрастаются до размеров великих, целостных континентов. В некоторых разделах математики, других наук и философии сравнительно немногочисленные четкие идеи способны порождать бесконечное множество сложных, но последовательных новых структур. Но даже в математике горстка, казалось бы, «невинных» правил может привести к затруднениям, намного превосходящим возможности понимания. Так, мы чувствуем, что отлично разбираемся в правилах сложения и умножения, но когда мы пытаемся использовать их совместно, сразу возникают проблемы, связанные с простыми числами и остающиеся неразрешенными уже которое столетие[8].

Разумы также порождают чудесные миры практических дел – которые развиваются потому, что мы заставляем их развиваться, наводя внутренний порядок. В физическом мире мы храним наши книги на полках, а одежду в шкафах, тем самым устанавливая искусственные границы, чтобы не допустить чрезмерного смешивания наших вещей. Точно так же в сфере психического мы составляем бесчисленные искусственные схемы, чтобы придать мыслям подобие порядка, внедряем законодательства, грамматические правила и ментальные законы дорожного движения. Если растешь в таком мире, все кажется правильным и естественным – лишь исследователи и историки вспоминают множество прецедентов и неудачных экспериментов, которые пришлось провести, чтобы заставить мир функционировать надлежащим образом. Подобные «естественные» миры на самом деле значительно сложнее «технических» миров философии. Они слишком обширны, чтобы их удалось постичь, потому мы навязываем им правила, которые сами составляем.

Имеется и другой, более зловещий способ упорядочить мир; он состоит в том, что разум попросту находит возможность упростить себя. Именно такое подозрение должно появляться всякий раз, когда какая-то идея начинает объяснять едва ли не всё на свете. Возможно, решения задачи в этом случае не происходит вообще; просто разум обнаружил некий обходной путь, благодаря которому возможно чисто механически устранить все сомнения и отличия! Быть может, то же проявляется в тех переживаниях и том опыте, которые наделяют человека ощущением полученного откровения, когда оказываешься в состоянии, где нет места для сомнений, или когда тебе предстает виде́ние поразительной ясности, но при этом не удается припомнить ни единой подробности. Порой чрезмерное психическое напряжение временно подавляет способность задавать вопросы, сомневаться и исследовать. Человек помнит, что получил ответы на все вопросы, но забыл, что сам вопросов вообще не задавал! Уверенность обретаешь только посредством ампутации любознательности.