Сон в руку - стр. 35
Поэтому Тамара верила в предсказания, но это не значит, что ей нужно прислушиваться именно к этой незнакомой ей цыганке. Она не внушала ей доверия. Женщина, не оборачиваясь ускорила шаг, надеясь, что та отвлечется на других туристов, которых, как назло, поблизости не наблюдалось. В этом переулке они остались один на один.
– А зря, – прошептала гадалка ей в спину, – извещен, значит вооружен.
Эта фраза заставила ее напрячься. У Томы возникло чувство, что цыганка действительно про нее что-то знает. Женщина остановилась, немного подумала, а потом снова ускорила шаг.
– Твой сын, – услышала она за спиной, – поделись с ним своей любовью, пока не поздно.
Тому обдало холодным потом. Она действительно считает, что, усыновив Антона не смогла его как следует полюбить. Вернее, она его любила, но не так, как свою старшую дочь. Это мучило ее всю жизнь, но цыганка не могла об этом знать, однако откуда-то знала.
Тамара обернулась и испуганно посмотрела на неторопливо идущую к ней гадалку.
– Пойдем, – сказала та, направившись к какому-то старинному дому, – я тебе помогу.
Женщина кинула взгляд на стоящий перед ней дом и удивилась, он выглядел очень старым. Его каменный фундамент повторял значительный уклон местности, тогда как современные фундаменты всегда были горизонтальны относительно земли. Это было достаточно необычно, но размышлять об этом времени не было. Цыганка ее поторапливала и тянула к небольшой деревянной дверке, примостившейся прямо в основании этого необычного каменного строения.
Тома посмотрела по сторонам и удивилась стоящей вокруг тишине. Ни городской суеты, ни новогодних огоньков. Все вокруг поглотилось тьмой. Сердце ее наполнилось тревогой. Сейчас она узнает что-то такое, что станет для нее страшным открытием. Женщина выдохнула и смело отправилась за ведуньей.
Помещение, в которое они вошли выглядело мрачным. Томин мозг старался анализировать все, что попадалось ей на пути.
«Мрачность, это атрибут всех мошенников, – подумала она, оглядываясь по сторонам, – это фокус, влияющий на подсознание жертвы».
Женщина решила про себя, что будет держаться до последнего, не поддаваясь на провокации. До тех пор, пока не поймет, кто и зачем ее разводит. Хозяйка указала место, где Тома может раздеться и была приглашена во вторую комнату. Здесь тоже было темно, лишь свечи, расставленные по периметру, освещали помещение блеклым незначительным светом. В комнате пахло затхлостью, а обстановка походила на что-то давно вышедшее из моды.
– Садись, – приказала цыганка и Тома послушно уселась на стоящий перед ней стул.
– Перед тем как я начну гадать, – сообщила ей цыганка, – прошу тебя не сопротивляться. Я желаю тебе только добра и не сделаю ничего плохого.
– Что ты знаешь обо мне? – спросила у нее Тома и голос у нее дрогнул.
Ей стало немного жутковато от осознания того, с какой легкостью она оказалась здесь. Шла, никому не мешала и вдруг это мрачное помещение и полоумная гадалка.
– Не думай обо мне плохо, – прошептала цыганка, раскладывая на стоящем перед ними столе какие-то амулеты. – Это мешает моей работе, а значит и тебе тоже.
– Что ты знаешь обо мне? – повторила свой вопрос Тома и неожиданно пришла в себя.
«Это блеф» – подумала она и встала со стула.
– У тебя есть дочь и сын, – сообщила ей гадалка, беря ее за руку, – над сыном нависла опасность и только ты сможешь его спасти. Нужно только открыть ему свое сердце.