Сон в Нефритовом павильоне - стр. 61
Глава восьмая. О том, как на горе Лазоревого града Ян Чан-цюй заставил звучать яшмовую флейту и как он обнаружил красное пятнышко в зеленом тереме
Молодой изгнанник размышлял в павильоне на берегу реки Сюньянцзян, как вдруг порыв ветра донес до него какой-то звук.
– Как ты думаешь, что это? – спросил он у мальчика-слуги.
– Кажется, цитра, – ответил тот.
Ян рассмеялся.
– Ты ошибся. Большая струна дает резкий звук, малая – мягкий. Это лютня. В старину здесь отбывал ссылку танский поэт Бо Цзюй-и и повстречал девушку, игравшую на лютне. Наверно, это эхо той лютни!
Они пошли в направлении, откуда неслись звуки, и через несколько ли наткнулись на маленький домик возле бамбуковой рощи. Мальчик постучал в ворота, и вышла молоденькая служанка в зеленой кофте и красной юбке. Ян сказал:
– Я любовался луной в павильоне и пришел сюда, услышав мелодию лютни.
Служанка провела гостя во двор, оградой которому служили сосны и бамбук. У входа в дом росли желтые хризантемы. Красные листья кленов затеняли крышу и перила. На террасе сидела освещенная лунными лучами красавица с лютней на коленях. Она была одета в блестящую кофту и легкую юбку. Ян замедлил шаги и остановился, когда хозяйка встала и пошла навстречу гостю. Приветливо улыбнувшись, она зажгла светильник и пригласила юношу подняться на террасу.
– Кто пожаловал в эту дивную ночь к забытой всеми гетере?
Ян, улыбаясь, разглядывал прелестное лицо женщины, которое напоминало ясную осеннюю луну, яркий, раскрывший все свои лепестки пион. Та тоже втихомолку любовалась Яном: его нефритовым лицом, стройной фигурой, – судя по одежде, перед нею был не простолюдин.
– Я из других краев, изгнанник. Любовался луной и услыхал вашу лютню – и вот я здесь. Не сыграете ли мне что-нибудь еще? – попросил Ян.
Красавица с готовностью взяла лютню в руки, тронула струны, и полилась грустная мелодия. Ян вздохнул:
– Что за чудо! Напоминает лепестки осыпавшихся цветов или яшму, брошенную в пыль. Это не «Тоска по родине» Ван Чжао-цзюнь?
Красавица молча улыбнулась и снова заиграла что-то, терзающее душу печалью.
– Великолепно! – сказал Ян. – Представляется, будто в мрачном ущелье или на берегу хмурой реки разлучаются влюбленные. Не «Любовную тоску» Чжун Цзы-ци вы только что исполнили?
Гетера отложила лютню.
– Нет, ведь вы не играли на цитре, как Бо-я, да и я не Чжун Цзы-ци, хотя в руках у меня лютня. Но кто вы? За что вас сюда сослали?
Ян поведал ей свою историю и свои горести.
– Ну а я родом из Лояна, – сказала хозяйка, – зовут меня Цзя, а здесь прозвали Феей Лазоревого града. С малых лет я лишилась родителей и попала в зеленый терем. Обо мне пошла дурная молва, и я переселилась сюда, чтобы скрыться от злых людей и быть поближе к даосам. Но оленя выдает запах мускуса, а фэнчэнский меч – яркий блеск, потому снова оказалась я в зеленом тереме. А теперь другая беда: нравы здесь суровые, у всех на уме только выгода, даже рыбу ловят и продают без песен. Вот я и грущу в одиночестве.
Ян слушал, вздыхал, а красавица все поглядывала исподтишка на красивого юношу. Закончив свой рассказ, она спросила:
– Какую же должность вы при дворе отправляли?
– Я успел только сдать экзамены и получить звание, стал членом императорской академии. До службы государю дело не дошло.
– Простите мою дерзость: можно узнать ваше имя?