Сон в Нефритовом павильоне - стр. 33
Голос Хун дрогнул, лицо стало печальным. Ян взял девушку за руку.
– Я еще молод, но читал древние книги и понял, в чем состоит любовь. Никогда не уподоблюсь я бабочке, порхающей с цветка на цветок. Чувства любимой для меня священны!
– Вы хотите утешить меня и потому изо всех сил стараетесь уверить меня в своей любви. Стоит ли это делать?
Ян в ответ:
– Я шел из Жунани, где живут мои мать и отец, небогатые и уже немолодые люди. А направлялся в столицу, где собираюсь сдать экзамен и добиться славы. По дороге на меня напали разбойники, отобрали у меня все, и дальше я идти не мог. Застряв на постоялом дворе, я решил полюбоваться Павильоном Умиротворенных Волн. Там увидел вас и сразу же полюбил. А вы откуда родом?
– Я из рода Ши в Цзяннани. Когда мне было три года, в нашу деревню нагрянули разбойники и убили моих родителей. После долгих скитаний я попала в зеленый терем. Я красива и могу выбирать среди гостей. Хотя за десять лет приняла многих, никого не любила. И вот – встретила вас. Вы кажетесь мне самым красивым на свете, и я хочу быть с вами вечно и забыть свое презренное звание.
В сокровенной беседе раскрывались сокровенные чувства, словно мандаринские селезень и уточка с реки Лошуй радовались весеннему ветру, словно фениксы ворковали на горе Тяньшань… И появилось шелковое одеяло, а потом подушка с изображением селезня и уточки, и был «сон о тучке и дожде». Хун сняла шелковую рубашку, – и обнажились ее нефритовое тело и пятнышко «соловьиной крови», и она легла, – и словно цветы персика под весенним ветром усыпали ложе, а из них, как из белых облаков, проглянуло солнце, что поднялось над бурным морем. И Ян прошептал:
– Я поразился вашему лицу, ничего не зная о вашей душе. Узнав ее, я поразился ее чистоте. А теперь я знаю, что эта душа обитает в прекрасном теле гетеры из зеленого терема.
Писаной красавицей была Хун, очень тонко ощущал красоту Ян, прекрасным стало ложе сладостной их любви. Они заметили легкие звезды и Серебряную Реку и услышали дробь барабанов, отбивающих время, только когда пробило конец пятой стражи…
Тогда, опершись на подушку, Хун сказала:
– Вы достигли совершеннолетия, вы благородного происхождения и, видимо, обручены. Кто ваша невеста?
Ян усмехнулся.
– Мы бедны и живем в глуши. Я пока не помолвлен.
Хун потупилась.
– Вы не станете бранить меня, если я дам вам один совет?
– Я отдал тебе свое сердце. Говори, что думаешь.
Хун облегченно перевела дух.
– Когда жена и наложница живут в ладу, то в доме нет ссор, а в семье – мир и покой. Если вам достанется хорошая жена, я тоже буду счастлива. И вот мой совет: возьмите в жены дочь нашего правителя, господина Иня, – ей шестнадцать лет, она – величава, как луна, и красива, как цветок. Она будет хорошей парой для вас, а я ее сосватаю! Я уверена, вы выдержите экзамен и получите высокую должность, поэтому не ищите другой невесты!
Тем временем алая заря уже появилась на востоке. Хун оделась и подошла взглянуть на себя в зеркало. На ее прекрасное лицо, подобное пиону под весенним ветром, минувшая ночь наложила печать счастья. Это счастье и радовало и пугало Хун…
Вздохнув, Ян проговорил:
– Путь мой далек, я не могу оставаться с тобой долго. Завтра надо отправляться в столицу.
Опечалилась Хун.
– Женщина своей любовью не должна отрывать мужчину от его деяний. Я соберу вас в путь, а вы, наверно, сможете побыть со мною до послезавтра?!