Сон о Золотом драконе. Книга вторая. Чарона - стр. 23
– Я уже вижу, – сказала она. – Где Яска и Зияра?
Забыв о Кофе, Расвед возвращался в лагерь, чувствуя всем телом Ингарду, идущую следом. Впервые в жизни он досадовал на то, что такой неловкий и косноязычный. Почему он не может, как те тираварские пастухи, расточать любезные слова и обольщать девиц? Ему хотелось остановиться и обнять красноволосую в безлюдном утреннем лесу; и, похоже, она не была бы против. Но, не решившись на смелый поступок, сгорая от желания, Расвед привел Ингарду на стоянку. Обрадованные латавитанки подскочили к ней.
Руди выглядел не лучше, чем вчера. Как только его спутники начали собирать вещи, он зарыдал. Фляжка с придающим силы напитком опустела, а ноги болели невыносимо. Он скорее бы умер, чем продолжил поход. Ингарда присела на корточки, взяла чужеземца за подбородок и какое-то время изучала его скорбное лицо.
– Я знаю, где искать драконицу, – сказала она, отпустив Руди. – Но нужно спешить, черные драконы тоже ищут ее. Зияра и Яска, вы останетесь с чужеземцем, а мы с героем пойдем вперед.
– Много чести этому заморышу, – заупрямилась Зияра. – С ним может остаться одна из нас.
– Только он знает, как уничтожить яйцо, – возразила Ингарда. – Берегите его как зеницу ока. Следуйте за нами, но не спешите. – Она начертила на земле предстоящий путь, объясняя подругам, куда идти.
Сердце Расведа прыгало от радости: Ингарда выбрала его своим спутником! От него не укрылось, как Зияра и Яска перекинулись недоуменными взглядами, но не стали возражать предводительнице.
– Откуда ты знаешь, где драконица? – спросил он осипшим голосом, когда они были уже в пути.
Теперь Ингарда бежала впереди.
– Кира увидела это место, – ответила латавитанка, не оглядываясь.
Дакини хотела, чтобы драконы ушли, перестали шевелить ее, перестали задавать вопросы. Почему они не оставят ее в покое? Неужели у королевского советника нет других дел? Нет, она не собирается возвращаться в Грац и скорее умрет, чем превратится в человека. Она не хочет видеть Бису. Никогда. Какие назойливые! Главное не нервничать, дышать ровно, не двигаться. В конце концов им надоест тут торчать, и они уберутся.
У нее было две раны: на хвосте и в боку, – но Дакини не чувствовала боли. Стоило закрыть глаза, и она словно скользила в невесомости. Больше всего на свете хотелось отдаться этому потоку и плыть, плыть, ни о чем не думать. Она была уверена, что в конце пути ее ждет дерево Айна, и не боялась, хотела его увидеть. И все же Дакини заставила себя разлепить веки. Она чувствовала – к ней идут. Ей нужно было передать самое драгоценное в надежные руки, не Шишире, не его прихвостням, – им она никогда не доверяла. Хорошо бы увидеть маму, она не вспоминала ее долгие годы. Вот бы снова стать маленькой и спрятаться под мамино брюхо, чтобы Биса не достала, чтобы никто не потревожил. Веки опять слиплись, но Тала и Тилвила раздражали ее покой яркими вспышками. За что ей все это?