Сон о белом городе - стр. 29
Обстоятельства вчерашнего вечера стали понемногу возвращаться к затуманенному сознанию Сарджерта, оживая узнаваемыми образами коллег, обстоятельств, разговоров и мест, где они происходили. Одинокий герой мгновенно осушил стакан, почувствовав на себе приятный холодный поцелуй, затем пустой бокал также внезапно растворился в ладони Ролана, превратившись в пепел и исчезнув вовсе.
– Необъятный океан, институт «Сант-Гофф», Амалия, изморозь ее кровавых глаз, – сорвалось нечто бессознательное с уст Сарджерта, когда его тело укрыл мешковатый костюм, который впоследствии в точности повторил контуры фигуры владельца, произведя тонкую настройку тканевого полотна в реальном времени.
– Неужели мы все погибли? – задался вопросом герой, оступившись, после чего бросился себя увлеченно уверять в обратном: – Нет, все это мне приснилось, ведь такого со мной просто не может быть.
Ролан вплотную приблизился к безликой стене перед собой, и одного усилия его мысли оказалось достаточным, чтобы сплошная пелена полимера нулевого бетона перед ним пришла в движение и приоткрыла стеклянную дверь. Кухня налилась лучами яркого утреннего солнца синхронно, на мгновенье даже ослепив героя, тонкое стекло двери осыпалось бесшумно следом, и из приоткрывшейся арки повеяло бодрящей утренней прохладой.
Настороженный без явной причины Сарджерт вышел на небольшой балкон, откуда он из-за изящной ограды мог наблюдать сияние восходящего солнца, пропущенное через сотни стройных рядов колоссальных стеклянных нитей, связывающих полотно планетарной дороги с горизонтом белоснежных небоскребов, взмывающих в стремительном рывке из-под купола белого города. Мягкое континентальное лето продлиться еще ровно три цикла, прежде чем массивный спутник на орбите приведет в движение точно выверенный объем воды и изменит климат согласно расписанию, принесся с собой короткую топическую осень.
– Странный сон. Не более чем игра воображения, – категорично заверил сам себя Сарджерт, облокотившись о пластмассовый чугун заграждения, что с улицы выглядел белоснежной бетонной плитой неизменно, нисколько не нарушая единый архитектурный код величественного сооружения, когда его разум покинули последние полузабытые образы из загадочных сновидений.
Герой с полузабытым чувством подлинного безмедикаментозного воодушевления вглядывался в удивительную картину настоящего утра, трепетно рассматривая вдали мельчайшие элементы грандиозного планетарного полотна, по арочному мосту которого всего через несколько циклов промчится массивный спутник, неся за собой миллиарды тонн воды. Ролан прекрасно знал, что подобное действо можно наблюдать только на полюсах Земли.
Внизу, у самого подножья безупречно белого монолита небоскреба, находилось громадное многоугольное стекло, целый горизонт которых образовывал сплошной прозрачный купол восьмисоткилометрового диаметра, что покрывал шапке северного полюса планеты. Под сводами исполинского сооружения, напоминающего отдаленно средневековые готические соборы, проглядывалось пестрое зеленеющее пятно идеального белого города, что ожидал своего скорого пробуждения. С многоуровневых платформ каскадом лились мощные водопады, наполняя рукотворное озеро, где множество прогулочных судов и яхт с поднятыми парусами раскачивались безмятежно на волнах. Башня высокого маяка на небольшом скалистом острове в центре представлялась крошечной почти игрушечной, а идеальная морская гладь со всех сторон была окружена горами с белесыми снежными шапками и многоуровневыми строениями, соединенными тысячами стеклянных мостов и переходов, что создавали удивительное хрустальное полотно переливающихся в безмерном лабиринте зеркал лучей восходящего солнца.