Сон. Когда впадешь в безумие и имя тебе станет другим - стр. 4

А мы уходим и только иногда думаем вернуться, когда уже ничего нельзя вернуть.

Улица, здание, над входом написано: «Центр психологической помощи». Заходим в холл, пусто, стоит стойка, надпись «Регистратура». Лестница на второй этаж, поднимаемся, коридор и в нем много кабинетов. Пройдем в один большой кабинет. Он напоминает палату, в центре комнаты в круг стоят стулья. Восемь стульев, на них лицом друг к другу сидят люди разных полов, возрастов и внешности. В углу стоит стол и куллер с водой, на столе табличка: «Собрание анонимных алкоголиков». Нам сюда.

Встал мужчина с залысиной на голове, в сером джемпере и коричневых брюках, ничем не приметный мужчина.

– Вечер анонимных алкоголиков объявляю открытым!

Он окинул присутствующих взглядом.

– Смотрю, у нас здесь трое новых лиц, но давайте начнем с бывалых. Никита, давай ты начнешь.

Мужчина сел на свой стул, указав на молодого парня лет тридцати.

Парень поднял голову, усмехнулся и начал говорить равнодушно и с расстановкой:

– Добрый день. Я люблю сюда приходить – всем раздают карандаши и бейджики, мол, впиши свое имя. Чтоб каждый смог прочитать его и обратиться к тебе по имени. Как это называется, док? Если я не ошибаюсь, «дружеское отношение» – тебя назвали по имени, и ты не чувствуешь себя покинутым. Но это ведь собрание анонимных алкоголиков! Что за смехотворное название, если ты все равно должен вписать свое имя?

– Все верно, Никита, здесь дружеское отношение, – с улыбкой произнес мужчина с залысиной. На его бейджике красовалась надпись: «Роман, док».

– Меня зовут Никита, мне 35 лет. Подсел на алкоголь с двадцати двух лет. Состою в этом сообществе уже два месяца, не принимаю ни капли в рот с этих самых пор. Я был рок-музыкантом, ну, вы понимаете, мы играли хорошую музыку, такую, что наступала эйфория и девочки сами срывали с себя трусики и прыгали на тебя. Но прошло время, и мы не смогли пролезть в шоу-бизнес. Всем нужны девочки, а не парни, у которых куча этих девочек. Зависть толстосумов, вот что нас погубило. Они хотели быть нами и просто поимели нас своим толстым кошельком.

– Просто музыка у вас отстой, вот и все, – сказала прокуренным голосом девушка, сидящая рядом.

– Хах, повтори это, когда будешь отсасывать у меня, Мери, – парень показал вызывающий жест.

– Давайте не будем ругаться! – вмешался док.

– Я угробила свои лучшие годы жизни на этого урода. Он обещал мне славу и деньги, а что я получила взамен? – девушка обвела взглядом присутствующих, ища поддержку. – И сейчас я такая из-за него.

Мери показала пальцем на Никиту. Никита откинулся на спинку стула, оставаясь безучастным к происходящему. Девушка от безысходности погрузилась в свои мысли.

– Не самое лучшее начало, док, – произнес укоризненно мужчина пожилого возраста и неопрятного вида.

– Тогда, может, вы, Петр? – любезно предложил док.

– Хорошо, док. Я Петр, сколько лет, не помню, да и не важно уже это, стар уже давно. Меня выгнали с работы, и я начал пить. От меня ушла жена и забрала ребенка, мне было все равно. Но пять лет назад, когда я увидел свою дочь, поступившую в институт, я все проклял. Проклял себя, проклял свою слабость, что не смог от удара жизни оправиться и встать снова на ноги. Бывает такое, просто теряешь себя и больше уже не можешь найти. Многие это называют кризисом среднего возраста.