Солотчинский призрак - стр. 13
– Прочту, а какой мост, в рассказе указано?
– Нет, а в деле?
– Тоже нет. Я так понял, в Рязани несколько мостов?
– Да, есть вот здесь, на Астраханской, через Лыбедь, еще на Мясницкой, а еще есть Горбатый мост, он у Лазаревского кладбища. Да дело не в том, какой мост, а в том, что правосудие было в то время подобно бездушной машине, для которой люди из крепостных – вроде винтиков. Мы как раз призваны это искоренить. Закон должен давать защиту каждому, независимо от звания и благосостояния.
Потом, немного подумав, он добавил:
– Возможно, сейчас как раз есть повод на практике реализовать эти постулаты.
– Ты о чем? Вообще, куда ты выезжал сегодня?
Зазнаев кратко поведал о поездке в Солотчу:
– Вот знаешь, по первому впечатлению – это чисто русское убийство. Двое сели, выпили, поспорили, один другого сгоряча ударил ножом. Потом убийца уснул рядом с трупом прямо с ножом в руке, а труп остался остывать рядом.
– То есть ты нашел труп, спящего рядом подозреваемого, а следы застолья были? Что указывает на пьяную посиделку?
– Да, все. И штоф из-под водки пустой валяется, и закуска нехитрая осталась. Более того, от подозреваемого водкой разит, руки в крови, а в руках даже нож имеется. Врач сказал, что рана нанесена именно им, – слова Зазнаева звучали не просто устало, а безрадостно, даже несколько безнадежно.
– А чем ты тогда недоволен? Вроде и в самом деле «чисто русское убийство»? – не понял Петр.
– Да понимаешь, не складывается тут что-то. Во-первых, сами фигуранты. Убитый – гувернер, человек образованный, любитель романов на немецком языке, а подозреваемый – дворник, человек неграмотный, ни одной книжки в жизни не прочел.
– Ну так они не литературу обсуждать встретились, а выпить, или ты считаешь, что два таких разных по социальному и образовательному уровню человека вместе пить не будут?
– Да нет, совместная выпивка тут возможна, и не такое бывало, проблема только в том, что они оба непьющие были, ну не пили они вообще, ни друг с другом, ни поодиночке. С чего вдруг взяли и напились вместе и еще подрались? Правда, один из племянников этой Сабанеевой, Петровский, утверждает, что видел пару раз гувернера нетрезвым. Но у меня есть сомнение по этому поводу.
– Почему?
– Да ты знаешь, от человека иногда может пахнуть алкоголем, ну при некоторых болезнях, мне врач однажды объяснял это. К тому же этот Петровский очень своеобразный тип. У меня такое ощущение, что он только и думает, как сказать о ком-то плохо. Больно высокомерно себя держит.
– Мог просто так сказать, просто из-за желания сказать гадость?
– Ну, вроде того.
– Надо самого этого дворника расспросить обо всем, – разумно предложил Железманов.
– Правильно, вот завтра и спрошу, пусть пока в камере проспится.
– А я с тобой?
– Да неплохо было бы. Давай я посмотрю, что ты написал, потом решим.
Зазнаев погрузился в чтение, Петр уставился в окно. Минут через 15 Иван Васильевич поднял голову:
– Молодец, толково написал, у меня только пара замечаний есть.
Он начал пояснять молодому коллеге, что надо подправить, тот внимательно слушал, а потом предложил:
– Слушай, а давай я сегодня вечером дома набело перепишу, а потом завтра утром подошью, и вместе пойдем в тюремный замок этого дворника допрашивать.
Ой, неправильно это – выносить из здания служебные бумаги и переписывать их дома! Но тогда представления о режиме секретности были намного либеральнее, чем сейчас, и брать работу домой предосудительным не считалось, такое встречается в мемуарах известных судебных деятелей, поэтому ничего криминального для своего времени молодой стажер не предложил. И также поэтому Иван Васильевич легко согласился: