Соломон Кейн и другие герои - стр. 53

Невозможно передать изумление стражей, когда их пленник вдруг ахнул, словно человек, которого ударили в сердце копьем. Пошатнувшись, он зашарил в воздухе в поисках опоры…

С сомнением переглянувшись, они разом кольнули его копьями, но Кейн вскрикнул, подобно умирающему, и сполз на пол, оставшись лежать в странной, неестественной позе, подвернув под себя одну ногу и кое-как опираясь на руку.

Воины уставились на него с очевидным испугом. Судя по всему, он умирал, но никакой раны на нем не было видно. Они угрожающе замахнулись копьями… он даже не пошевелился. Тогда они опустили свое оружие, и один из них нагнулся над ним.

Вот тогда-то все и случилось. Стоило воину наклониться, и Кейн взвился навстречу, словно внезапно спущенная стальная пружина. Его правый кулак взлетел от бедра, со свистом описав полукруг, и с треском врезался воину в челюсть. Удар, в который была вложена вся сила руки и плеча, весь рывок мускулистого тела и крепких ног, оказался сокрушительным. Стражник бесформенной кучей обрушился на пол, потеряв сознание еще прежде, чем у него подогнулись колени.

Второй с ревом ринулся вперед, нацеливая копье. Но еще в то время, как первая жертва Кейна падала на пол, англичанин успел шарахнуться в сторону. Его судорожно вытянутая рука нашарила потайную пружину и надавила.

Дальнейшее произошло в доли секунды. Как ни быстр был дикарь, Кейн оказался проворней. В движениях его была стремительность изголодавшегося волка. Падающее тело на мгновение задержало его противника, и тут Кейн почувствовал, как подалась тайная дверь. Он успел заметить боковым зрением стальной отблеск длинного наконечника, летевшего ему в грудь. Он извернулся всем телом и навалился на дверь, исчезнув на глазах у изумленного стража, чье копье лишь разорвало кожу на его плече.

С точки зрения воина, замахнувшегося для второго удара, все это выглядело так, словно пленник попросту просочился сквозь толстую каменную стену. Перед ним не было ничего, кроме фантастической фрески, которая, естественно, и не подумала расступаться перед ним, как перед Кейном.

Захлопнув за собой тайную дверь, Кейн поспешно задвинул засов и, прижимаясь к двери, замер, напрягая все мышцы и готовясь удерживать ее, противостоя целому отряду копейщиков… Но его опасения не сбылись. Он слышал, как возился снаружи уцелевший охранник, пытавшийся что-то предпринять; потом и этот звук прекратился. Неужели возможно, не в первый раз подумал Кейн, чтобы эти люди столько времени прожили в своем замке, не имея никакого понятия о скрытых дверях и системе тайных ходов?.. Однако именно такой вывод напрашивался сам собой…

Решив наконец, что в ближайшее время погоня ему навряд ли грозила, Кейн отвернулся от двери и пошел по коридору, вернувшись таким образом в уже знакомое ему царство тысячелетней пыли и мутного сероватого света. Итак, он благополучно избавился от кандалов, в которые заковала его Накари, но сердце его переполняли ярость и сознание неудачи. Сколько времени пробыл он во дворце? Ему казалось – века. И похоже, во внешнем мире был день. С тех пор как он вместе со стражниками покинул мрачные подземелья, ему не попалось ни одного факела. И тем не менее снаружи в залах было светло.

Потом он задумался о том, что Накари, может быть, действительно сорвала злобу на беззащитной девчушке, и с остервенением выругался. Ну и что с того, что на данный момент он был свободен. Он был безоружен, и его гоняли, как крысу, по этому богом проклятому дворцу. Что, спрашивается, мог он сделать для себя или для Мерилин?.. И все-таки уверенность Соломона Кейна оставалась незыблемой. Он стоял за правое дело. А значит, уж какая-нибудь возможность ему да представится.